Самым примечательным человеком у нас в цехе был токарь Сила Авдеич Засылкин, высокий, сутулый старик с такими длинными белыми усами, что когда нагибался к обтачиваемой детали, инспектор охраны труда опасался, как бы усы не намотались на нее, и порой то в шутку, то всерьез просил, чтобы Авдеич подрезал их.

Шел Силе Авдеичу пятьдесят восьмой год, но он, как говорят, был из тех дубов, которые не подвластны времени. Работал старик неторопливо, а нормы выполнял с превышением. Дело в том, что умел он экономить каждое свое движение. Около его станка постоянно находился ученик, которому Сила Авдеич передавал свой опыт. Учил он не только новичков, а всех, кто хотел стать настоящим токарем. Но была у него и своя слабость: старик болезненно переживал поражение в соревновании. Эти поражения и служили иногда для Силы Авдеича поводом лишний раз «заглянуть в рюмочку».

Другим, не менее примечательным человеком в нашем цехе был молодой токарь Фока Самофал, которого все звали Самосвалом. Необыкновенно тучный и рослый, он обладал силой медведя и неповоротливостью слона.

Что касается хладнокровия, то в этом с ним могли посоперничать разве только мраморные статуи.

Работал Фока прескверно. Не умея соразмерить свою силу, он так нажимал на деталь, что сверло часто крошилось в порошок. Сломает одно, второе, идет за третьим, а кладовщица ему: «Стол, машина! Зови мастера!»

Придет мастер и начнет распекать. А Фока только добродушно улыбается, как будто не его, а кого - то другого ругают. Мастер еще больше петушится:

- Чего ты, хомяк, улыбаешься?

- Смешно глядеть на вас, как вы горло дерете. А зачем? Если бы от этого сверло опять цельным стало, тогда другой табак. А так, что вы слово скажете, что сто - все одинаково будет. Ведь сверло - то я сломал ненарочно, мне и самому его жалко.

- Я тебе, бегемоту, не сверло, а метлу дам, заставлю цех подметать, запляшешь ты у меня «барыню»!

Случалось, ставили Фоку уборщиком или грузчиком, но с него, как с гуся вода: отработает свой срок, снова станет к станку, но дело у него идет не лучше и не хуже.

Мастер бился, бился с ним да и плюнул:

такого не перевоспитаешь! Такому нужно давать работу, которая требует не сноровки, а лошадиной силы: обдирку поковок, литья. Так и сделал. Стал Фока день - деньской «нянчить» болванки килограммов по тридцать. За день он их штук триста отпестует, а заработает рублей двадцать пять. Примеряет мастер эту работу на свои силы, поморщится, подойдет к Фоке и, пряча сочувствие, спросит:

- Устал?

- Ничего, немножко. Вы бы мне рукавички дали, а то все руки поранил.

Мастер принесет ему рукавицы, спросит:

- Не надоела тебе эта работа?

- Ничего, работа приятная. Я люблю, когда около моего станка гора деталей: чувствуешь, что ты что - то сделал, только уборщицы очень ругаются. Вы бы объяснили им, что я сюда только за тем и хожу, чтобы стружку снимать...

В конце месяца мастер осведомился:

- Как заработок?

- Ничего, спасибо, не обижаюсь. 8 этом месяце без вычетов обошлось: ни одного сверла не сломал.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.