Нюрка

Неожиданно Яшка тревожно заржал, убавил рысь. По всему обозу пронеслось конское ржание.

Тучи совсем заволокли небо, лунный свет едва пробивался сквозь них. И вдруг впереди, пересекая путь, протянулась узкая черная полоска. Яшка вытянул вперед шею, потом весь подобрался, взял галопом. Он сделал огромный скачок, перенесся через расщелину, следом за ним перелетели и сани. От резкого толчка Митя и Нюра едва не вылетели из саней, покрепче вцепились мерзнущими пальцами в скользкий брезент.

Сзади послышался отчаянный крик:

- Не кидайте меня! Братцы, не кидайте меня!

АндриаН Тимофеевич остановил Яшку, побежал назад к расщелине. Случилось то, чего он боялся: рослая кобыла дяди Миши, не привыкшая к морю, не шла к расщелине. Несмотря на свист кнута, она пятилась, тяжело храпя, заваливала санки на сторону, грозя сломать оглобли.

- Братцы, не кидайте меня одного! - со слезами в голосе кричал дядя Миша, размахивая кнутом.

И надо же было ему из тщеславного желания покрасоваться хорошей запряжкой взять на колхозной конюшне не рыбацкого конька, а эту большую дуру! Ни за что не прыгнет она через трещину!

- Не бей зря лошадь! - крикнул Андриан Тимофеевич. - Сейчас вертаемся.

Яшка снова перенесся через черневшую, бурлившую в трещине воду, за ним последовали и другие лошади.

Куда теперь ехать? Дядю Мишу одного не бросишь. Разве забрать его в другие сани, а лошадь оставить? Но Андриан Тимофеевич отказался от этой мысли: лошадь хорошая, большой убыток.

Дядя Миша, понимая, что он подвел всю бригаду, молчал. Молчал и Андриан Тимофеевич. Теперь от его решения, может быть, зависела жизнь людей.

- Поедем к Петровке, - наконец сказал он. - Ветер из - за косы дует, там затишек должен быть.

Снова послышались звонкое цоканье копыт о лед, скрип полозьев да постукивание разводов. Проехали часа два, когда впереди снова зачернела вода. Она тянулась километра на три, почти до самого берега. Путь был отрезан.

Сани остановились.

- Выходит, в обратную сторону надо подаваться, - сказал после долгого молчания Андриан Тимофеевич.

Неохотно повернули лошадей. До другого конца залива километров сорок. Успеют ли доехать? А может быть, и там лед поломало?

Яшка бежал все той же спорой рысцой. Митя чувствовал, как его пробирает дрожь, - то ли от холода, то ли от страха. Временами он поглядывал на Нюрку. Она сидела неподвижно, низко опустив на глаза пуховый платок. Выражения ее лица в темноте нельзя было разглядеть.

Так ехали до рассвета. Ветер крепчал, он прохватывал насквозь даже через тулуп. Хорошо бы пробежаться рядом с санями, да нельзя, надо торопиться. И Митя только поеживался, призаливаясь боком к Нюрке, чтобы было немного теплее. Говорить ни о чем не хотелось.

Впереди уже виднелся высокий обрыв берега, когда из - за него вырвался самолет. Он пошел прямо на обоз, пошел к тому берегу, откуда несколько часов назад обоз был вынужден вернуться.

- Путь показывает, - сказал Андриан Тимофеевич. - Только ошибается, сами видели, там вода! Неправильные ему сведения дали. - И он хлопнул вожжами Яшку.