Валентина Петрова изучает анатомию московских очередей

Тысячи лет человечество оттачивало технику выживания в очереди, ее структуру и культуру поведения в ней, вооружалось для борьбы за искомое нечто. Мы изобрели вопросы «Кто последний?» и «За чем стоим?», классическую фразу «Скажите, чтобы за вами не занимали». Когда выдавали «по две штуки в одни руки», мы приводили с собой стариков и младенцев, мы занимали место в трех очередях и метались между ними, стаптывая башмаки; записывали номера на ладони и никогда не расходились во время обеденного перерыва. Всегда помнили, за кем стоим, рождались, находили себе супругов и умирали в очереди за скумбрией.

В наше время у каждого есть возможность выбрать, заказать, дождаться курьера в удобное для себя время, отдать ему деньги, огладить и милостиво отпустить. Наступило царствие магазина на диване, магазина за компьютером: смирные предсказуемые времена.

Мне казалось, что единственные очереди, в которых сейчас можно застрять, остались лишь в логовах бюрократов и в алкомаркетах после полуночи. С познавательными целями я отправилась в путешествие на поиски «хвостов», и через пару дней значительно обогатила свою картину мира.

Кочевники

Киевский вокзал. Местная очередь молчалива и угрюма, оглядывается на каждого новобранца. Каждый, кто стоит за билетами, — пока еще личинка путника. В поезде из этих унылых людей вылупляются шумные путешественники, потребители литров, едоки кур.

Закон вокзальной очереди: открытых касс всегда не хватает. Здесь четкая структура, очередь имеет вид перевернутой воронки: аккуратная шеренга в конце, а у волшебного окна очередь расширяется до 3—4 в ряд. Те, кто желает только спросить, те, кто занимал, те, кто никак не найдет паспорт, — все опираются на мраморный подоконник. Кассирша в гневе. Компания в кожаных куртках развлекается арифметикой: до перерыва пятнадцать минут, перед ними девять человек. Вопрос: успевают ли они в бар? Ответ: если разделить время на людей, то кассирша должна осчастливить каждого за минуту и две трети. Если нет — пьем прямо в очереди.

— Где вход в вокзал-то? — спрашивает одна из кожаных курток.

— Вход через задний проход, как и все в нашей жизни, — неопределенно отвечает вторая.

Подошел мужчина в плащ-палатке, с усами и шрамом на лице, неразборчиво спросил: «Бу-бу-бу Киев и Конотоп здесь?» Здесь мы, здесь.

Сосед спереди хмурится и сжимает волосатые кулаки, будто едет на юбилей злой тещи, сосед сзади печален, словно собрался раздать долги, в моем карманном зеркальце поселилась некая унылая личина, недовольная формой своего носа. Сердитая старушка рассказывает кому-то, что едет домой, но так, что делается совершенно ясно: домой она не хочет и, скорее всего, не уедет.

Зараженная ее настроением, выскакиваю из очереди, считаю дорожные сумки соратников — пятнадцать. Ухожу. Очередь синхронно вздыхает вслед, стосковавшись по кассирше. Она тоже только что ушла на час — съесть обед из трех блюд с компотом.

На Казанском вокзале очередей не наблюдалось. Снимали кино, за мной бежал какой-то бородатый селезень: «Хотите в кино сниматься? На пробы пойдете?» Не пошла.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.