Северина не пришлось долго уговаривать взять на себя командование.

— Митя, оставайся внизу, следи за окнами и за подъездом. А мы прогуляемся, посмотрим глазами.

Нашу машину и машину с местными оперативниками перегнали за угол. Балакин и еще один сотрудник уселись в тенечке на лавочках в разных концах двора, а мы с Туточкиным, вслед за Стасом по одному фланируя, добрались до подъезда и там возле лифта встретились. Но Северин предложил:

— Пойдем пешочком. Меньше шуму и заодно изучим обстановку.

На четвертом этаже он остановился возле квартиры № 52, расположенной так же, как нужная нам 56-я, вытащил из кармана бумажку, которую незадолго перед этим получил у участкового, глянул в нее, словно сверяясь, туда ли мы пришли, и коротко ткнул в звонок.

— Кто? — незамедлительно, будто нас ждали, спросили с той стороны двери.

— Свои, — коротко и солидно ответил Северин. Дверь приоткрылась на цепочке, в щель выглянуло

узкое бледное лицо, мелькнули черные усики и выпуклые, как у лягушки, бесцветные глаза.

— Своих чей-то не вижу, — произнесло подозрительно лицо, отодвигаясь вглубь.

Северин сунул в щель удостоверение:

— Откройте, пожалуйста, Аким Петрович, милиция.

Звякнула цепочка, дверь распахнулась, и мы увидели малоформатную личность, по пояс голую, всю поросшую мелкой черной шерстью, в закатанных до колен тренировочных штанах.

— Милиция? — с нескрываемым удивлением протянул хозяин, и тут его лягушачьи глазки разглядели Туточкина. — А, — воскликнул он, — товарищ начальник! Ну, проходите, проходите!

Мы зашли в маленькую переднюю.

— Значит, решили наконец уважить Козырева, — тараторил Аким Петрович, в голосе его играло торжество. — Признали, стало быть, мою правоту, оценили, слава те, господи! Заходите, заходите! — делал он приглашающие движения, но первым умудрился прошмыгнуть в комнату, и когда мы вошли следом, уже встретил нас с толстой канцелярской папкой в руках, которую судорожно на весу, роняя отдельные листки, перебирал, приговаривая:

— Все у меня тут, все. Все копии, что я вам писал. А вы... — в голосе его задрожала обида. — Сколько я вам сигнализировал! Ноль внимания, фунт презрения! А Трифонов так и ходит по вечерам с работы с полным портфелем, — он делал ударение на первом слоге. — А что в этом портфеле, знаете? Нет? А я знаю! У Семенихиной второй месяц тетка какая-то без прописки живет — она говорит, родственница. А вы проверьте! И заодно проверьте, откуда у Копчикова машина — при двухстах-то двадцати рупчиках, да минус алименты, да плюс теща от второго брака! А еще проверьте...

— Стоп! — сказал Стас, оглядываясь на Туточкина. Тот стоял с несчастным видом, закатив глаза. — Давайте по порядку.

Он взял у Козырева из рук папку, взвесил ее оценивающе на ладони и поинтересовался деловито:

— Что тут у вас есть на Старостину?

— На Наталью Кирилловну? — удивился хозяин. — Ничего нету. Вот разве текет она на меня, так то ж по рассеянности! — Он махнул рукой. — И завсегда потом возмещает. Я, бывает, побелить еще в ванной не успею, а она опять протекет. Но, — Козырев поднял палец, обращая наше внимание, и закончил торжествующе: — Все равно возмещает!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• …
• 24
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.