Несокрушимая и легендарная

– А когда вы и ваши товарищи впервые осознали себя командирами, наделенными правом вести за собой других? Произошло ли это в тот момент, когда вам было присвоено звание командира и выданы соответствующие документы, или при иных обстоятельствах?

– Мне трудно говорить за всех. Но думаю, что человек ощущает себя в любом новом качестве по-настоящему не в момент получения им формальных прав на него, а только после того, как делом докажет свою, попросту говоря, профессиональную пригодность. То же было и со мной.

Вскоре после окончания Школы я был назначен командиром артиллерийского взвода 16-го полка 6-й стрелковой дивизии. На первых же полевых занятиях командир полка, кадровый, знающий военный специалист, представил меня командному составу и сообщил, что я единственный в их полку дипломированный красном и сейчас продемонстрирую свои знания. Я далек от мысли, что командир полка ждал моего провала. Но иронию в его голосе я все-таки уловил.

Вышел я из строя и, стараясь подавить в себе смущение, начал командовать взводом. Минут тридцать я вместе с красноармейцами выполнял упражнения по строевой подготовке. Постепенно волнение мое прошло, и я почувствовал, что в целом получается неплохо. Командир полка оценил мои знания строевых приемов довольно высоко и во всеуслышание объявил, что у краскома четкие команды, необходимая уверенность и высокая личная подготовка. «Но, – улыбнулся он, – посмотрим теперь, какой из него артиллерист». Тут уже я в себе не сомневался нисколько, все же закончил артиллерийское отделение Школы с отличием.

Стрелять пришлось из 76-миллиметровой пушки шрапнелью по движущейся цели. Дело непростое, но пушку я знал твердо и все премудрости стрельбы из нее – тоже. Рассчитал дистанцию, выбрал прицел, подал команду. Артиллеристы мои работали слаженно и точно. В общем, отстреляли мы на «отлично». Вот тогда-то я и почувствовал себя настоящим командиром.

– Константин Петрович, чем был характерен для нашей Армии период с конца двадцатых годов до начала Великой Отечественной войны?

– В эти годы экономические достижения СССР позволили значительно укрепить Вооруженные Силы. На передний план все больше выдвигалась техника, в нашей армии появились механизированные соединения, промышленность освоила выпуск новых боевых машин. Вот некоторые цифры. В 1930 – 1939 годах в 7 раз увеличилось число артиллерийских орудий. С 1934 по 1939 год численность танков возросла в 2,5 раза, а количество самолетов – в 6,5 раза. Были усовершенствованы почти все системы огнестрельного оружия и в первую очередь артиллерия. На смену военным специалистам, перешедшим на нашу сторону во время революции, приходил командный состав новой, советской формации, обладавший высокой профессиональной эрудицией, знанием современной военной теории. Начатое же в конце тридцатых годов перевооружение должно было полностью завершить процесс технического и организационного обновления нашей Армии...

– Тяжелейшим испытанием стала для советского народа Великая Отечественная война. Испытанием не только физическим, но и нравственным, ведь чтобы победить, надо было верить в победу. Верить в самые критические, самые трудные дни. Первыми приняли на себя удар фашистских дивизий пограничники и соединения, сосредоточенные вблизи западной границы СССР, в том числе ваги полк, Константин Петрович. Где и как вы встретили войну?

– Мы знали, что фашистская Германия усиленно вооружается, знали о военных приготовлениях по ту сторону границы. И, наконец, каждый советский человек ясно понимал, что рано или поздно столкновение с фашизмом произойдет, что оно неизбежно. Вопрос был только в том, когда это случится. Некоторые из нас предполагали, что война начнется позднее.

В ночь с 21 на 22 июня меня вызвали в штаб Киевского особого военного округа и вручили пакет, в котором был приказ артиллерийскому полку, которым я командовал, следовать в направлении государственной границы.

Тогда, накануне боев, я повстречал двух людей, которым предстояло сыграть в моей жизни значительную роль. Это были командиры корпусов Иван Иванович Федюнинский и Константин Константинович Рокоссовский. С Рокоссовским мы спустя год с небольшим встретились под Сталинградом, а после войны я работал под его руководством в Северной группе войск. Федюнинский же командовал 2-й ударной армией, в которой я был командующим артиллерией.

Я надолго запомнил слова, произнесенные тогда Константином Константиновичем: «Мы не хотели этой войны, но раз нам ее навязали, драться будем жестоко...»

Через два дня, когда наш полк вступил в бой с крупным танковым соединением гитлеровцев, я мысленно повторил слова Рокоссовского. Неподалеку от Новоград-Волынского полк «оседлал» дорогу, ведущую в город. Перед нами была речушка и мост через нее. Мы специально не стали разрушать его раньше, чтобы гитлеровская танковая колонна не изменила маршрут. И вот ровно в 6 утра, когда головная машина загрохотала по мосту, я дал приказ открыть огонь. Орудия всех четырех дивизионов обрушили на врага шквал снарядов. Первым же выстрелом головной немецкий танк был подбит и рухнул с моста. Прежде чем гитлеровцы опомнились и развернули башни в нашу сторону, загорелось еще несколько вражеских танков.

Это была жестокая, кровавая дуэль. Личный состав полка, преимущественно комсомольцы, рабочая молодежь, дрался мужественно, самоотверженно и, что очень важно, умело. Отлично руководили огнем офицеры. Строй покидали только тяжелораненые. Когда на одной из батарей кончились боеприпасы и немецкие автоматчики ворвались на огневые позиции, артиллеристы схватились с врагом врукопашную, сражались штыками, саперными лопатками... Ни один из вражеских автоматчиков не вышел живым из той схватки. Всего же за те несколько дней непрерывных боев наш полк уничтожил 60 фашистских танков, больше сотни автомашин, много живой силы противника. В моей памяти останутся навсегда два человека – командиры орудийных расчетов Москалев и Лазарев. Около их орудий оставалась лишь половина расчетов – остальные бойцы были убиты или ранены. Пулеметный огонь с флангов не давал поднять голову, а танки противника были уже близко. И тогда Москалев, а за ним Лазарев и другие выкатили орудия на прямую наводку и, черные от земли, копоти, крови, повели бой на ближней дистанции, бой самый опасный и трудный: тут уже прятаться некуда да и некогда. Расчет Москалева уничтожил тогда 12 танков, Лазарева – 7.

– Не могли бы вы, Константин Петрович, сейчас, с высоты времени, коротко охарактеризовать соотношение артиллерийских сил в Великой Отечественной войне? Имели ли мы какие-нибудь преимущества в этом, одном из основных видов оружия тех лет?

– Советская артиллерия превосходила немецкую не только в количественном, но и в качественном отношении. У нас начали поступать на вооружение реактивные установки «катюши», огневая мощь которых превосходила все существовавшие тогда виды артиллерийского оружия. Намного превышали по своим тактико-техническим данным аналогичные немецкие образцы наши основные калибры – 45-мм противотанковая, 76-мм полковая и 76-мм зенитная пушки, 122-мм орудие и 203-мм гаубица, наши снаряды были мощнее и надежнее немецких.

Советские артиллеристы в совершенстве владели всеми видами стрельб, прекрасно знали боевой устав советской артиллерии, составленный с учетом почти шестивекового опыта русских бомбардиров. Создание Управления командующего артиллерией Советской Армии, армейских и фронтовых штабов позволило централизовать управление всей артиллерией нашей армии, оперативно осуществлять передислокацию большого количества артсоединений резерва главного командования с одного участка фронта на другой, тем самым создавать огневой перевес на решающих направлениях и в нужное время. Блестящим примером применения артиллерии в крупном масштабе и организации артиллерийского наступления была Сталинградская битва. День 19 ноября 1942 года стал днем триумфа советского артиллерийского оружия. Недаром этот день теперь празднуется как День Ракетных войск и Артиллерии.

– Выступая на открытии памятника-ансамбля в Волгограде, Леонид Ильич Брежнев так говорил о битве на Волге: «Это была победа великого советского народа, руководимого своей ленинской Коммунистической партией. Это была победа советского военного искусства... Это была победа высокого боевого духа нашей армии».

Вы, Константин Петрович, были непосредственным участником сражения на Волге и свой первый орден Ленина получили за Сталинград. Расскажите о том, как подготавливалась эта гигантская по своим масштабам битва, о той роли, которую сыграла в ней артиллерия.

– Планируя летнее наступление 1942 года, гитлеровское командование намеревалось взять реванш за поражение под Москвой. В междуречье Волги и Дона перебрасывались отборные гитлеровские части, в итоге на том участке было сконцентрировано огромное количество техники и более миллиона солдат и офицеров противника.