60 лет назад в пламени гражданской войны родилась Рабоче-Крестьянская Красная Армия – боевой оплот социалистической революции, оплот безопасности, свободы и независимости страны. Выпестованная Владимиром Ильичем Лениным, Коммунистической партией, она прошла славный и трудный путь борьбы и побед, равных которым не знала мировая история. В тяжелейших условиях гражданской войны и военной интервенции, во время военных действий в районах озера Хасан и реки Халхин-Гол, в суровые годы Великой Отечественной войны советские воины показывали образцы невиданного героизма и мужества, выйдя победителями в борьбе с многочисленными и хорошо вооруженными врагами.

Сегодня Вооруженные Силы СССР стоят на страже мира и государственных интересов социалистической Родины. Беспредельно преданные делу Коммунистической партии, опираясь на поддержку всего советского народа, они готовы в любой момент выполнить свой священный долг, встать на защиту завоеваний Великой Октябрьской революции.

В канун славного юбилея Советской Армии и Военно-Морского Флота корреспондент «Смены» беседовал с человеком, судьба которого – судьба солдата и коммуниста – неразрывно связана с Вооруженными Силами нашей страны. Маршал Казаков принадлежит к плеяде советских военачальников, которые участвовали в строительстве Красной Армии, прошли с ней все испытания, воспитывали и учили несколько поколений советских воинов науке побеждать.

– Константин Петрович, прежде всего разрешите от имени редакции журнала, читателей «Смены» поздравить вас и в вашем лице всех ветеранов нашей армии, тех, кто сделал ее непобедимой, тех, кто сегодня стоит на страже мира, с общенародным праздником – 60-летием Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Ваш военный стаж равен почти шестидесяти годам. Расскажите, пожалуйста, с чего начинались для вас и ваших товарищей военные университеты.

– Прежде чем выбрать для себя судьбу военную, многие из моих сверстников задолго до этого активно участвовали в революционном движении, что, несомненно, сформировало личность будущих бойцов, воспитывало в молодых патриотах такие необходимые качества, как дисциплинированность, требовательность к себе, партийная сознательность. Каждый из нас приходил в революцию своим путем, но было в этом пути и немало общего для всех нас: вливались мы в революционную борьбу не случайно, под влиянием порыва, а вполне сознательно, подчиняясь своему классовому чутью, идя за своими старшими товарищами, за своими отцами. То же произошло и со мной. В 13 лет я поступил подмастерьем в замочную мастерскую оружейного завода (отец мой и дед были потомственными тульскими оружейниками) и оказался в самой гуще революционно настроенной рабочей среды.

И почти тогда же я узнал, что такое борьба, и ощутил себя бойцом. В 1916 году тульские оружейники по призыву заводской большевистской ячейки объявили забастовку. Завод выполнял тогда военный заказ, и остановка его грозила срывом важнейших поставок фронту. В цехи ворвались полиция и жандармы. Угрожая оружием, они потребовали, чтобы рабочие встали к станкам. «Пусть каждый возьмет шарошку», – прокатился по нашему цеху призыв большевиков. Я тоже нащупал в ящике для заготовок увесистый кусок литья и, сжав его в руке, встал рядом с отцом. Полиции не удалось нас запугать. Через неделю администрация завода вынуждена была удовлетворить требования рабочих, только после этого мы сняли пикеты в цехах и вернулись на рабочие места.

В 1917 году меня включили в одну из боевых рабочих дружин. Думаю, что решающим условием при этом был мой рост и немалая физическая сила. Я преспокойно устаивал в кулачном бою один против двоих, когда мы схватывались с черносотенцами. Боевая дружина и стала моим первым военным университетом. Мы поддерживали революционный порядок в городе и на окраинах, позже, когда многие наши старшие товарищи ушли на фронты гражданской войны, мы, тогда еще подростки, помогали защищать Тулу от белогвардейских банд. Одновременно мы продолжали работать, производя оружие для Красной Армии.

Однажды нас подняли ночью по тревоге: вблизи города появился крупный белогвардейский отряд. На окраине мы заметили группу всадников, которые тут же ускакали от нас, не сделав ни единого выстрела. Послав вдогонку белякам несколько залпов, мы решили дождаться здесь утра. Вдруг один из наших ребят срывающимся голосом закричал: «Скорее, сюда!» Все подбежали к заброшенному сараю. Страшная картина предстала нашим глазам: на земляном полу сарая в лужах крови лежали несколько красногвардейцев из нашего дозора. На груди у них были вырезаны пятиконечные звезды. Долго стояли мы вокруг наших замученных товарищей, и каждого переполняла ненависть к их убийцам. Мы поклялись отомстить за их гибель.

– В первые же месяцы своего существования молодой Советской республике пришлось взяться за оружие – белогвардейские банды, войска германского империализма пытались задушить первое в мире государство рабочих и крестьян. 22 февраля 1918 года было опубликовано воззвание Советского правительства к народу «Социалистическое Отечество в опасности». На следующий же день началось массовое вступление добровольцев в Красную Армию и широкое формирование ее первых отрядов и частей, которые оказали мужественное сопротивление германским захватчикам. С тех пор 23 февраля ежегодно празднуется нашим народом как День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Скажите, Константин Петрович, в то легендарное время рождения РККА вы уже были военным?

– Профессиональным военным – нет, но солдатом себя уже чувствовал. Как и многие-многие мои ровесники. Рожденная социалистической революцией, наша армия была поистине народной. Об этом говорило и ее название: РККА – Рабоче-Крестьянская Красная Армия. Я помню напечатанный в «Известиях ВЦИК» призыв: «Каждый рабочий, каждая работница, каждый крестьянин, каждая крестьянка должны уметь стрелять из винтовки, револьвера или пулемета».

Но армия не могла существовать и успешно противостоять врагам без профессионально грамотных и идейно стойких командных кадров. Поэтому организация подготовки советских командных кадров стала важнейшей задачей того периода. Говоря об этом, Владимир Ильич Ленин обратил внимание на то, чтобы, строя новую армию, брать командиров только из народа. «Только красные офицеры, – подчеркивал Ленин, – будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм. Такая армия, будет непобедима». Еще в декабре 1917 года по личному указанию Владимира Ильича была создана 1-я Московская революционная пулеметная школа, разместившаяся в Кремле и преобразованная впоследствии в 1-ю Объединенную командную школу имени ВЦИК.

– Что руководило вами, когда вы решили посвятить свою дальнейшую жизнь военной службе?

– То же, что и моими будущими товарищами по Кремлевской школе, – стремление выполнить свой партийный долг, участвовать в вооруженной защите завоеваний социалистической революции. И еще, пожалуй, то, что мечтал стать краскомом с первых дней гражданской войны, когда был почти мальчишкой. Впрочем, направь меня партия на любой другой участок работы или борьбы, я пошел бы, не задумываясь, ибо, став коммунистом довольно рано (мне тогда едва исполнилось 18 лет), я тем не менее со всей ясностью осознал, что носить в кармане партийный билет имеет право лишь тот, кто безоговорочно подчиняет себя партийной дисциплине.

Весной 1921 года я, направленный Зареченским райкомом партии учиться в 1-ю Объединенную командную школу имени ВЦИК, принял военную присягу на площади в Кремле. Мне была вручена винтовка под номером 1236, с которой я не расставался все время учебы.

– Вместе с вами, Константин Петрович, тогда стали кремлевскими курсантами тысячи будущих прославленных офицеров и генералов Советской Армии, ее цвет, ее костяк, ее гордость. Первая кузница советского офицерского корпуса воспитала 74 Героя Советского Союза, трое из них – генерал-полковник А. И. Родимцев, полковники А. А. Головачев и С. Ф. Шутов – были удостоены этого звания дважды. По-видимому, высокие военные знания, решительность, отвага, которые всегда отличали кремлевцев, – качества, воспитанные в них в стенах Школы. Расскажите о том, как строился учебный процесс.

– Нам было нелегко от первого до последнего дня. Заниматься приходилось с предельным напряжением. Но большинство из нас были коммунистами, и свою учебу мы рассматривали как партийное поручение. Мы понимали, что раздетая, полуголодная республика дает нам, будущим краскомам, все, что у нее есть, потому что верит в нас, в то, что мы станем ее надежным оплотом в предстоящих военных испытаниях.

Нельзя сказать, что курсанты начинали все с нуля. Многие из нас имели боевой опыт и хорошо знали материальную часть стрелкового оружия, а что касается конной подготовки и джигитовки, то тут новичков почти не было. Но как много нам еще предстояло освоить, чтобы стать высококвалифицированными офицерами! Мы изучали физику, математику, решали задачи по баллистике, вычерчивали фортификационные схемы, рассчитывали боевые возможности батарей и дивизионов. Наша учебная программа включала вдвое больше предметов по сравнению с программой юнкерских училищ. И это было естественно: за последние годы военное дело ушло далеко вперед. Мы знакомились с применением авиационных средств в бою, изучали маскировку, защиту от химических средств противника, броневые машины и бронепоезда, орудия различных систем и автоматическое оружие. Прибавьте к этому еще тактику, топографию, огневое дело, наставления, Уставы... Лекции нам читали известные военачальники гражданской войны, мы изучали опыт первой в мире революционной Красной Армии, обобщали его, давали ему определенную оценку. А ведь еще не существовало ни учебников, ни хрестоматий, где все было бы уже разложено по полочкам, и многое мы конспектировали со слов самих участников сражений. Школа имени ВЦИК была своеобразной лабораторией современного для той поры военного дела, где на основе анализа гражданской войны осваивались новые способы боевых действий.

Личный боевой опыт многих моих товарищей тоже стоил немало. Порой случалось так, что, разбирая тот или иной бой, преподаватель допускал какую-нибудь неточность. Тогда слова просил кто-нибудь из курсантов и, смущаясь, вносил уточнение. «Откуда вам это известно?» – спрашивал преподаватель. Выяснялось, что курсант командовал взводом красногвардейцев на одном из флангов во время того боя, который мы рассматривали.

Я до сих пор остаюсь патриотом своей Школы, как, впрочем, и все, кто вышел из ее стен. Годы, проведенные в Школе, были для нас не просто периодом, в течение которого мы – в большинстве своем молодые пролетарии, – формировались как профессиональные военные, советские командиры, это было время нашего партийного, политического, гражданского мужания. Кремлевская школа воспитывала не только военных специалистов, но и стойких идейных борцов, патриотов своей Родины.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.