Улица и уличные кумиры играют также роль первых сексуальных информаторов и инструкторов. Чаще всего информация выдается без обиняков, конкретно, грубо, сопровождаясь смешками и демонстрацией отвратительных порнографических снимков, и все это тайком, с оглядкой, словно речь идет о тайном заговоре против природы. Представление о сексе извращено, красота изгнана, и это делается раз и навсегда — отныне я всегда буду говорить и думать об этих вещах, испытывая неловкость, с виноватой ухмылкой. Когда же отец в конце концов соберется просветить меня, я уловлю в его объяснениях ту же виноватость, те же недомолвки. Он будет робко надеяться, что я уже все знаю и освобожу его тем самым от мучительных объяснений, и в лучшем случае закончит тем, что все должно быть красиво. А я не поверю и не пойму, где эта красота, почему она прячется в темноте, если она действительно красива, почему она не описывается в книгах, которые мы должны читать на каникулах, почему остается за многоточием.

У улицы свой язык, он производит на детей сильное впечатление, дети впитывают его, изучают более непринужденно и более старательно, чем какой бы то ни было иностранный, и, к удивлению родителей, делают большие успехи. Это жаргон, который объединяет ребят и помогает им чувствовать себя более самостоятельными. Но почему этот жаргон дает свои имена именно тем понятиям, которые должны бы быть дороги детям! Постоянно переименовываются мать и отец — «предки», «старики» и пр., другие названия получают школа, милиционер. Все, что символизирует какую-либо власть над ребенком, получает удачное или неудачное, но насмешливое наименование.

...Улица — то место, где ребенок удовлетворяет свой «рефлекс свободы», противопоставляет семейному и школьному пуританству не менее вредное, путаное, искривленное, почти извращенное отношение к вопросам пола. Надписи в школьных и общественных уборных, каракули на стенах — это реакция на ограничения в сексуальной области. Как часто на стенах домов встречаются две буквы, нацарапанные мелом или черепицей, связанные друг с другом знаком плюс. Катя и Жора, Мария и Пепи, Стефка и Ангел. Это особый вид сведений, некий донос на тех, кто сделал первые робкие шаги против ограничений. Позже, когда тот, кто портил стены, вырастет, он с удовольствием будет копаться в интимной жизни окружающих, будет почти сладострастно выяснять, что какая-то видная или же незначительная особа завела любовника, что такой-то — постоянный рогоносец. Сплетня, в конце концов, удовлетворяет естественную человеческую потребность в новой информации на доступном и низком уровне.

Копание в интимной жизни разных знаменитостей благодаря могучему развитию средств информации превратилось в последнее время в настоящую напасть. Иногда это называют — с обманчивым правдолюбием — демифологизацией. Однако я боюсь, что «демифологизация» диктуется не столько поисками истины, сколько удовлетворением порочного любопытства людей, утешая больное самолюбие посредственности, она приписывает гению отталкивающие моральные дефекты. Ну а как же: о древних — Платоне, Аристотеле — и говорить нечего, Бах бил своих детей и производил их в таком количестве, что сам же и путал, Моцарт — завзятый бабник, Россини — чревоугодник, Достоевский — эпилептик и игрок. Шутки в сторону — важно не то, содержится ли какая-то истина в этих шокирующих обывателя сведениях, а то, почему наши познания о великих по большей части исчерпываются ими. Не потому ли, что для проникновения в творчество художника требуются глубокий интерес и интеллектуальные усилия, а для смакования какой-то подробности его биографии — лишь плохое воспитание.

Перевела с болгарского Ника Глен. Окончание следует

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.