Не фантастика?

— Спасибо. Ваши ответы очень типичны. Я опросил несколько сот рабочих и служащих — ответы были такими же.

У рабочего по отношению к государству формируется противоречивая психология: с одной стороны, государство воспринимается как «противодействующая сила», которая постоянно стремится снижать расценки и увеличивать нормы, то есть покупать его труд как можно дешевле; с другой стороны, государство видится как «свое, родное», когда оно, заботясь о благосостоянии трудящихся, повышает зарплату, обеспечивает бесплатное образование, медицинское обслуживание. Отсюда — две противоречащие друг другу стратегии поведения. Первая — «продавать» свой труд как можно дороже, скрывать свои возможности, всячески противиться повышению норм. Вторая — работать с энтузиазмом, бескорыстно заботиться о процветании общества.

Именно нынешняя система зарплаты формирует у многих рабочих пренебрежительное отношение к качеству продукции. Действует психология: «Если я отдаю труд государству, а оно оплачивает мой труд, то продукт моей деятельности — не моя цель. Для себя я не строю самолетов и ЭВМ, не добываю уголь и руду. Для себя я произвожу заработную плату и премию».

Конечно, каждый рабочий на идеологическом уровне понимает, что самолеты, ЭВМ, руда, уголь — общественное богатство. И чем его больше, тем лучше для каждого советского человека. Несомненно, такое понимание имеет большое значение для повышения производительности труда и улучшения качества продукции. Но на психологическом уровне рабочий стремится получить большую заработную плату за меньший труд. И когда создается угроза для премии, любая продукция — бракованная, незавершенная, устаревшая — выдается как качественная. Да, рабочий понимает, что наносит ущерб обществу, но делает это и будет делать, потому что самолеты, ЭВМ, станки — «не мой продукт», а зарплата и премия — «мои кровные».

Ситуация усугубляется еще и тем, что у работника сохраняется иллюзорная психология «продавца» своей рабочей силы. Но у «покупателя» — скажем, директора завода — нет ни денежных средств, ни средств производства. Он выступает как посредник государства. Он, конечно, старается отстаивать государственные интересы. Но сам, в свою очередь, является «продавцом» уже своей рабочей силы. И у него тоже действует психология: «продать подороже свой труд; отдать поменьше, добиться, чтобы заплатили побольше». И это делает и работника, и «посредника» союзниками, сотоварищами, когда надо «выбить» заниженный план, «спихнуть» негодную продукцию, выплатить незаслуженную премию.

Итак, оценка результатов деятельности в форме заработной платы формирует мелкобуржуазную психологию — «поменьше дать, побольше взять у государства». Отсюда вывод предельно ясный: нужна новая система оценок результатов деятельности.

— И что же, у вас, Павел Егорович, есть предложения, какой ей, новой системе, быть? И если да, насколько эти предложения реальны?

— Прежде всего давайте откажемся, хотя бы в беседе, от термина «зарплата». Непривычно? Но смогли же мы после Октябрьской революции отказаться от скомпрометировавших себя терминов «министр», «генерал»...

— Чем же вас термин не устраивает?

— Понятие «зарплата» накрепко связано в сознании людей с вознаграждением от кого-то за что-то. Чтобы сформировать иную психологию — «Я получаю в денежном выражении часть произведенного мною продукта», — надо отказаться и от термина. Впоследствии, когда психология переменится и понятие наполнится иным содержанием, его можно будет и возвратить, как восстановили «министров» и «генералов».

— Значит, зарплаты не будет. Я пойду в кассу и буду получать — что?

— Термин еще предстоит придумать. Пока предлагаю такой — вы будете получать индивидуальную трудовую часть результатов вашей деятельности.

— Сложновато...

— Ну назовите это «индивидуалкой»... Не в термине дело.

О сути. Представьте: вот вы — рабочий. Создали за месяц продукт на 1000 рублей в денежном исчислении. Анализ статистики показывает, что около 40 процентов национального дохода страны идет на потребление трудящимися. Около 40 процентов — на удовлетворение общегосударственных нужд: оборону, медицину, науку, образование. Стало быть, произведенный вами продукт надо распределить следующим образом: 400 рублей — индивидуальная трудовая часть — вы получите на руки, 400 рублей — общественная трудовая часть — пойдет государству, 200 рублей — коллективная трудовая часть — употребит ваше предприятие на, скажем, закупку новой техники, содержание детсада, строительство жилого дома.

При такой системе у вас появится постоянный и чрезвычайно действенный стимул работать лучше. Ведь если вы произведете за месяц продукта на 2000 рублей, то получите уже 800 рублей. И государство будет не внакладе — ведь и причитающаяся ему часть возрастет в два раза. И коллектив получит вдвое больше. Ваша психология коренным образом изменится. Стержнем ее станет: «работать больше — получать больше». Кроме того, вы будете внимательнейшим образом следить, чтобы причитающаяся вам индивидуальная трудовая часть не попала в руки бездельника, хапуги, очковтирателя...

— Простите, Павел Егорович, но вот я, допустим, рабочий. Создаю материальные ценности. Сорок процентов их стоимости возвращается ко мне как «индивидуалка». А кто будет оплачивать труд мастера, начальника цеха, директора?

— Вы будете оплачивать. Из ваших сорока процентов. Вы же, надеюсь, понимаете, что без управленцев ваша работа невозможна.

— Но тогда я буду заинтересован платить им как можно меньше...

— Вы — то есть весь трудовой коллектив, конечно, — будете платить им ровно столько, сколько нужно будет для вашей успешной работы. Определять размеры выплат управленческому персоналу станет совет трудового коллектива. Другое дело, что при вашей подлинной заинтересованности в результатах работы огромный штат контролеров станет ненужным. Вы просто откажетесь платить им «содержание» и будете правы... А мои расчеты показывают, что таких «лишних людей» среди управленцев среднестатистического предприятия — около 60 процентов.