Но когда не вернулся с войны Василий, он стал все чаще задумываться над династическим вопросом. Кто же продолжит булатовскую линию? Неужто оборвется она вместе с его жизнью? Надежда была только на Егора – сына Василия. И, казалось, не пустая надежда: мальчишке не исполнилось и двух лет, когда он осиротел, и Егор Васильевич был ему за отца и наставника.

А внук в прошлом году вместе с аттестатом зрелости принес новость: через месяц он уезжает в Свердловск держать экзамены в университет на факультет журналистики. Софья в отчаянии сообщила об этом свекру, и они весь вечер просидели друг против друга онемевшие, потерянные. Значит, напрасно загадывал Егор Васильевич, напрасно строил планы. На ветер пошли все его слова, советы, походы с внуком на завод. Не в тот фунт упали добрые семена. Видно, от «булатовской породы» внуку немногое досталось: широкая кость, голубые глаза, соломенные вихры да хороший рост. Только и всего...

Егор вернулся из Свердловска пасмурный и похудевший. Его ни о чем не расспрашивали. Было ясно и так: срезался. А месяца через два за обедом он как бы между прочим сказал, что поступил на металлургический завод.

– На какую должность, если не секрет? – поинтересовался Егор Васильевич.

– Предлагали директором, но я решил пока третьим подручным сталевара.

– Скромный человек, – холодновато заметил дед.

– Посоветовался бы хотя... – растерялась мать.

Егор посмотрел на нее, потом на деда и слегка улыбнулся:

– Разве посоветовали бы что другое?

Этот непочтительно-иронический тон обидел Егора Васильевича: сыновья никогда не разговаривали с ним так. И откуда это в мальчишке-сопляке? До конца обеда старик не сказал больше ни слова. А оставшись в комнате вдвоем с Анной Антоновной, он проговорил задумчиво, с досадой:

– В кого только удался он такой несговорный...

Анна Антоновна ехидно скосила на мужа серые выцветшие глаза.

– А тебе и невдомек, бедняжке! В деда своего ненаглядного, вот в кого. К тому ж еще полные тезки. Как две капельки. Булатовы все такие кержаки...

– Ладно, будет тебе... Анна Антоновна зашептала:

– Признался он Софьюшке: поторопился, мол, с этой самой литературой. Померещилось, дескать. Сочинение написал – ни к черту. «Попытаю, – говорит, – может, у меня тут пойдет...»

С этой поры Анна Антоновна, еще недавно грозившаяся попросить заводское начальство, чтобы у Егора Васильевича отобрали постоянный пропуск, стала напоминать мужу: «Сходил бы, узнал, как он там...» И старик чаще прежнего наведывался теперь в мартеновский цех.

Первое время о внуке говорили ничего не значащие слова: «Внучек-то по той же тропке пошел...» Или: «Яблочко недалече откатилось...» Через три месяца Егора-младшего (так стали называть его в цехе) перевели вторым подручным. Егор Васильевич узнал об этом от Ромашкина и возмутился:

– Ну что за клятый характер – не сказать дома! Гонору в нем на две бригады, не меньше!

– А может, это и не гонор? Вот вы, Егор Васильевич, ворчите на него, а хлопец хорошо начал – из десятого класса да в рабочий класс. Булатовская закваска...

Егор Васильевич нахмурился:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.