Ребята подтвердили.
- Значит, записывай: токарный станок № 1564 плохо вычищен. Рабочий Егоров.
Егоров нехотя записал.
После лампочек и станка зорче стали у ребят глаза. Тут же натолкнулись на кучу хлама.
У большого фрезерного станка навалена груда обрезков, поломанные шестерни, чугунные наварные резцы, латунные шайбы и подшипники. Все это удобрено стружками, маслом и грязными тряпками. Сенька Хотьков от такого богатства даже затылок почесал:
- Вот это да - а... Если к нам в литейную, полпечи загрузить можно.
- Писать? - услужливо предложил Егоров.
Он где - то достал чистую доску с веревкой и приладил ее на груди, как моссельпромовский лоток.
- Факт, пиши.
- А как?
- Как? - Хотьков обошел груду кругом, поднял ржавую шестерню и важно начал ее рассматривать. - Черт ее знает как... Вот на, голубка, цельный год, знать валяется.
- Крой насчет мастера, - посоветовал длинноногий Сашка Галдин из транспортного отдела. - Мастер должен за цехом смотреть.
- А что, ребята, аппарат если сюда, а? Заснимем, мое почтение!
- Фью - у, - засвистел Хотьков, - я про него и забыл. Дуй, Глан, в штаб.
- Да телефон же есть.
- Фю - у... Лафа, ребята! Айда!
Всей оравой пошли в конторку. Хотьков взял трубку. Важно закричал.
- Дайте штаб... Штаб? Говорит токарная. Требуется заснять ненужный хлам. Вышлите срочно фотографа... Что? Ушел... Ну ладно, ждать будем.
Все опять подошли к куче. Записали. Галдин, оставшийся в другом пролете, вдруг заорал:
- Эй, даешь сюда!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.