Корреспондент «Смены» Евгений Федоров беседует с председателем экспертной комиссии по уголовным делам, связанным с видеопродукцией, Владимиром Боревым
— Итак, фильмы ужасов. Что же в этих картинах заставляет зрителей содрогаться от страха? Что такое «экранное насилие»?
— Главная опасность грозит видеозрителям отнюдь не с экрана. Дело в том, что в этих фильмах наиболее ярко и насыщенно представлены сцены «насилия и жестокости». А, как вы помните, статья 228 Уголовного кодекса РСФСР предусматривает наказание до 3 лет лишения свободы за распространение фильмов, пропагандирующих «культ насилия и жестокости». Поэтому и возникает вопрос: что же такое «экранное насилие»? Какова его сущность? Как правило, этим термином обозначают все случаи нанесения повреждений или иного ущерба персонажам, действующим на экране.
Однако для правильного понимания этого явления необходимо уяснить одну простую вещь: демонстрация на экране сцен насилия и жестокости не есть пропаганда этого культа, как сформулировано в статье 228 УК РСФСР. Ибо подобные сцены есть в очень многих советских фильмах, в картинах классиков мирового кинематографа. Говоря словами Сергея Эйзенштейна, этот «монтаж аттракционов» является неотъемлемой частью экспрессивного языка кино.
Скажем, в том же «Броненосце «Потемкин», помимо сцен, попадающих под дефиницию «насилия и жестокости», сам образ революции в обобщенном виде — насилие, но насилие особого рода: класса над классом. Соответственно и фильм, воспевающий революцию, как и многие другие ленты, рассказывающие о диктатуре пролетариата, есть не что иное, как пропаганда классового насилия.
Поэтому при оценке любого экранного насилия нельзя не учитывать его социально-классовые корни. Только выяснив связь различных видов жестокости и насилия с интересами определенных групп, можно определить их подлинную природу. В экранной борьбе героев-антагонистов, как правило, добро борется со злом, порядочность с предательством, справедливость с беззаконием и т. д. Средства в этой борьбе используются самые разные, порой очень жестокие, но тем не менее такого рода борьба наделена гуманистическим пафосом. Поэтому и утверждение культа силы не есть пропаганда культа насилия и жестокости...
— И тем не менее из-за этого страшного культа некоторые видеовладельцы отправились на «лесоповал», а остальным потенциально грозит эта участь... Так что же это за фильмы?
— Видимо, это фильмы, возводящие насилие и жестокость в ранг культа, философия которого сводится к проповеди этих явлений как единственной, основополагающей жизненной ценности. И, следовательно, эти картины должны насаждать в сознании зрителей идеалы этого культа средствами кинематографа без противопоставления иных жизненных ценностей в качестве альтернативных. И все это — со смакованием мучений, унижений человека, с натуралистическими подробностями его страданий... Естественно, без каких-либо намеков на социальную или художественную ценность произведения.
— Не могли бы вы назвать несколько зарубежных фильмов, отвечающих перечисленным признакам?
Видите ли, я в процессе экспертной работы просмотрел более двух тысяч кассет, но ни одного фильма, пропагандирующего рафинированный культ насилия и жестокости, мне не попалось. Можно, конечно, сомневаться в художественной ценности этих картин, но, как правило, основная идея фильмов ужасов в том, чтобы либо вызвать неприязнь к насилию и жестокости, либо утвердить победу добра над злом, либо выразить такую простую истину, что если бьют, надо давать сдачи. Хотя я не исключаю отрицательного влияния этих картин на определенные группы зрителей.
— Если стоять на этих позициях, то выходит, что даже такие фильмы, как «Пятница, тринадцатое», «Ад каннибалов», «Зомби», «Шизоид», «Экстро», «Дом на краю кладбища», «Зловещие мертвецы» и т. д., не пропагандируют культ насилия и жестокости и, следовательно, их можно смотреть и показывать... Но ведь есть научные исследования, которые на фактах доказывают вредность влияния подобных картин, например, на неокрепшую психику подростков.
— Вы сейчас перечислили наиболее распространенные на видеокассетах фильмы ужасов. Но если вы заметили, то начало каждой картины предваряет заставка, на которой, кроме названия ленты, указан еще и возраст — 14, 16, 18, 21, — до достижения которого эту конкретную картину смотреть не рекомендуется. На Западе, где видеопродукция играет огромную роль в жизни общества, развита и культура ее потребления. Фирмы-производители заботятся о том, чтобы каждая их лента попадала строго по назначению. (У нас же в условиях перманентного дефицита видеопрограмм вовсю процветает всеядность, которая в определенных условиях может привести к «видеоотравлениям»...)
Если, например, ребенка кормить долгое время сильно перченным супом, то он будет плакать, кашлять, потеряет аппетит и может даже заболеть. То же — и с пищей духовной. Взрослый человек посмотрит фильм с «перцем» без особых для себя последствий, подросток же может получить психическую травму...
Кстати, на просмотр большинства перечисленных вами фильмов «культурный видеолюбитель» просто пожалеет время. Эти фильмы однотипны, слабы в художественном отношении, примитивны по задачам и идеям...
— ...Но все-таки, как вы сами сказали, очень распространены среди владельцев видеомагнитофонов. Однако эти картины нельзя назвать совершенно безвредными...
— Дело в том, что есть ужасы и ужасы. Что такое для советского человека настоящий кошмар, ужас? Это такие сюжеты, как потеря партбилета, ожидание на работе «телеги» из вытрезвителя в период оформления загранкомандировки и т. д. Страшно ли будет западному зрителю от такого «кино»? Скорее всего непонятно и скучно.
Так же не страшны и западные ужасы нашим зрителям, если смотреть их трезвыми глазами. Существует такой видеоролик «Как делался «Триллер» (имеется в виду знаменитый видеоклип Майкла Джексона). Так вот в этой ленте очень четко и последовательно показаны все стадии создания фильма ужасов. Показана сказочная сущность этого жанра, атмосфера игры в ужас, если хотите...
И чтобы при просмотре таких фильмов ужасов все стало на свои места, нужно иметь ключ к прочтению этих картин, то есть зритель должен обладать определенным культурным потенциалом. Зритель должен знать, скажем, мифы, легенды, народные сказки... Он должен
понимать, что, почему и откуда берется. Ведь очень многие фильмы ужасов являются, так сказать, кинопродолжением сказочных коллизий...
Неподготовленный же зритель в силу своего невежества пуглив и суеверен. И если он боится черных кошек, баб с пустыми ведрами, темноты, то, конечно же, он боится и киновампиров, дракул, зомби и прочей ерунды. И, конечно же, эти фильмы могут оказать отрицательное влияние на такого зрителя.
— Но, по-моему, и на человека, приобщенного к различным культурным ценностям, но ранее незнакомого с фильмами ужасов, все эти аномальные, мистические явления, воплощенные на экране, произведут, мягко говоря, сильное впечатление.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Владислав Сериков:«мне абсолютно непонятно, почему некоторые роняют свое достоинство бескорыстно»
НТТМ «Дока» и Александр Чуенко
С доктором исторических наук Владимиром Десятериком беседует редактор отдела коммунистического воспитания «Смены» Юрий Рагозин