Анкетирование — продолжение

Среди вопросов анкеты (см. примечания) был и такой: Когда проходил XX съезд комсомола? Кто делал отчетный доклад?

Ответы ошеломили. Анкетирование, напомню, проводилось в Киевском институте инженеров гражданской авиации (две группы), на факультете журналистики Киевского государственного университета (одна из групп старшекурсников), в школе № 100 (старшеклассники) и в СПТУ № 42 (тоже одна из групп — сплошь девушки).

Авиаторы «убили наповал»: только трое (из нескольких десятков опрошенных) смогли ответить на вопрос, остальные ограничились лаконичным «не знаю». Кто-то был категоричен: «Меня это не волновало».

Мягко говоря, удивили и будущие работники средств массовой информации — почти половина из сорока опрошенных не дрогнувшей рукой написали: «Доклад на XX съезде ВЛКСМ делал Мишин». На первую часть вопроса (то есть «когда?») многие ответили: «В 1986 году» и даже — «в 1988 году».

Не порадовали и учащиеся СПТУ № 42: коротенькие прочерки вместо ответов или, например, — «Доклад на XX съезде ВЛКСМ делал Михаил Сергеевич Горбачев».

Отличилась лишь школа № 100. Там — повальное знание и даты съезда. и фамилии докладчика. Только вот... когда юные комсомольцы склонились, засопев, над партами и начали покусывать кончики ручек, между рядами как бы невзначай начала прогуливаться классная руководительница и — я это хорошо видел — всего лишь пару раз что-то кому-то подсказала...

Всерьез заставили задуматься и ответы на другой вопрос: Ощущается ли влияние комсомола в жизни вашего учебного заведения?

На журфаке, как правило, категоричное «нет», реже — «наполовину» (см. примечания), еще реже «да», иногда встречались более подробные ответы — «Раньше ощущалось сильно — формализм заедал», «Ощущается... Например, встреча молодежной делегации из ГДР: встречали люди «нужные», а желающие попасть не могли», «Не в комсомоле дело!», «Именно ощущается влияние, но ни на что не влияет», «В прошлом году — запрет демонстрации на Андреевском спуске в защиту «Дома Ричарда». Впрочем, есть и такое мнение: «31 марта организовали и провели конференцию по самоуправлению».

В КИИГА, за редчайшим исключением, отвечали «нет». Зато учащиеся СПТУ и школы влияние ощущали сильно. Кто-то из школьников даже начертал: «Конечно, да! Комсомольская организация школы — в авангарде всех дел!»

Да не беда, если комсомольцы не знают точную дату съезда и фамилию докладчика (см. примечания). Не в датах дело. (Еще слишком сильны воспоминания об иных фамилиях и датах, которые заставляли зубрить наизусть). Вот только боюсь, что и проблемы, которые обсуждал съезд, остались «за кадром» интересов.

Можно, конечно, упрекнуть молодых людей в пассивности, равнодушии, отсутствии интереса к делам союза, в котором они числятся. Но можно упрекнуть и лидеров комсомольского движения, тех. кто по долгу и совести должен «доносить» идеи «революционного» (а ведь его так назвали) комсомольского съезда. Ведь проблемы на нем были обозначены серьезные. Были серьезно поставлены и задачи, которые необходимо решать.

Есть (вернее — была) такая детская игра — штандр. Кто-то подбрасывает вверх мяч, а остальные в это время разбегаются... Вот что-то подобное этой игре получилось, на мой взгляд, и с идеями комсомольского форума. «Мяч» опустился в руки тех, кто его и подбрасывал. А большинство разбежались в разные стороны и снова занялись своими делами, «не вышагнув» из стереотипов работы и поведения. Между идеей и ее практическим воплощением появился прочерк, подобный тем, что встречались в ответах на вопрос о XX съезде ВЛКСМ и его докладчике...

Не радостно. Но взмахивать руками и горестно шлепать себя по упругим местам уже нет времени. Надо активно действовать. Дело делать. Стыковать идею с ее реальным воплотителем, жестко спрашивая с тех, кто продолжает оставаться пышно цветущей «нейтральной полосой» между умным предложением и тем самым результатом, которого нам всем так недостает. Иначе апатия молодежи, ее неверие в силу своего союза начнут асфальтироваться, сам же комсомол будет, как каток, мирно и безмятежно ползти по этому асфальту в направлении светлого будущего, но... в полном одиночестве.

Волны послесъездовских комсомольских собраний, где ораторы «на местах» добросовестно отчитались перед своими «первичками» о съезде, так и остались волнами; в глубинах тишь и прохлада. «Помогла», между прочим, и пресса — бурная, радостная, полемичная (любая!) в период самого съезда и чуть после него, и... тихо-тихо ушедшая в сторону, когда положенное было отговорено. Мне эти наши «пресс-кампании» напоминают «датские» (см. примечания) спектакли. Когда «ура!», цветы, ТВ, пресса, звания и пр. А через месяц-другой в зале — человек тридцать, билеты — в нагрузку... Утверждаю, комсомольская печать не обсудила по-настоящему конструктивно и увлекательно все, что волновало делегатов двадцатого. Утверждаю: каждый абзац «революционных» решений должен обсуждаться и «иллюстрироваться» постоянно, вплоть до следующего съезда ВЛКСМ. Нынче же печать лишь иногда взнервляет обстановку, оторопело сигналя «SOS» по комсомольским проблемам и — более того — по тем из них, которые не имеют отношения к самому главному — политической активизации молодых членов союза и самого союза. «По комсомолу» нужна полемика. Такая же яростная, как та, что идет «по Сталину» и «куда нам пятиться дальше в отношении нашего исторического прошлого». Нужны споры. И не только на секретариатах ЦК ВЛКСМ. Сегодня назрел разговор, направленный на активизацию политического сознания молодежи. Лично я вижу в этом одну из самых (если не самую-самую!) главных задач союза.

До сих пор в головах молодых людей живет образ комсомольского деятеля — бюрократа. До сих пор активно бытует мнение, что комсомольские лидеры — «привилегированное сословие».

Проиллюстрирую ответами на вопросы из той же анкеты: Как, по-вашему, имеют ли комсомольские работники привилегии?

Наиболее распространенные ответы (состав опрошенных тот же): «Чем он выше, тем и привилегии выше», «Смотря какого ранга», «Привилегию на право кабинетной психологии», «Безусловно», «Вообще, не знаю, но в нашей школе — да», «Пайки, машины...», «На съездах им дают дорогие подарки», «Да, если иметь в виду их будущее», «Конечно, имеют, даже те, которые иметь не должны», «Конечно, имеют, но не очень много», «В нашем институте — точно».

Подавляющее большинство мнений выражалось энергичным «да» с восклицательным знаком, и редко-редко встречались ответы типа «Наши, кроме неприятностей, не имеют никаких привилегий», «Привилегию пахать, как проклятые», «Секретарь вуза — нет!».

Интересны и ответы на другой вопрос: Сколько, по-вашему, получает ответственный комсомольский работник? (см. примечания).

Ответы: «Не знаю» (самый распространенный), «Сто — сто двадцать» (мнение многих). Назывались суммы «90», «200», «300», «400» (весьма редко). Были и такие мнения: «Да сколько бы ни получал...», «По сравнению с заработной платой рабочего очень много, если учесть, что комсомольские работники занимаются совершенно бессмысленной работой», «Рублей двести, но ведь у них не только зарплата...», «Мне кажется, дело не в деньгах. Надо давать зарплату не за болтовню, а за дела», «Ну уж, побольше журналистов!», «Получает чего? Неприятностей? Нагоняев? Инфарктов?», «Много. Может, райкомам тоже перейти на хозрасчет?», «Может, и мало, но доступ к дефицитным зрелищам и товарам».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.