– Что?

– Бороться. Сама стань лучше и помоги ему стать лучше. На Востоке существует пословица: «Женщина делает мужчину».

– Боюсь, он уже сделан. Не перекуешь. Или принять такого, или...

– Не торопись.

– Сейчас я хочу, чтобы они ушли. Слышишь, папа?

Уговоры, самые нежные и суровые, не помогли. Когда Виктор Степанович вернулся, Федя доедал кусок еще теплого пирога, вполне по-светски, нож – в правой руке, вилка – в левой. А Сержик печально мял свои локоны. Не замечая крошек мяса на блестящем от жира подбородке, Федя встал и заговорил:

– Жуткий парадокс! Автобусное происшествие торопит события... Полагалось бы подождать... по всем патриархальным правилам... но я сделаю это сегодня... Виктор Степанович! Мы со Светой любим друг друга, и я прошу руки вашей дочери. Что вы молчите? Какие вам еще нужны доказательства? Можете сначала казнить меня!

– За что, Федя?

– Ну, вы же слышали всю нашу болтовню в автобусе. – Он махнул рукой на Сержика, лицо которого напоминало ободранную свеклу. – А чего не скажет один молодой балбес другому, чтобы повыставляться? Не молчите, ради всего!

– Вы сами все сказали.

– Я прошу руки вашей дочери.

Вдруг Виктора Степановича осенило: да ведь этот молодой человек изворотлив до наглости! Он блестящий наглец! Верно окрестила его та толстуха в автобусе. Сейчас засучить бы рукава и выставить его за дверь ради Светы, ради справедливости, ради... Но вместо этого Виктор Степанович обронил:

– Дочь, конечно, моя, но это ее рука... А ведь издавна говорится, что своя рука – владыка.

– Позовите Свету.

– Она расклеилась.

– Ладно. Ответ за ней. Передайте Свете, что только она для меня и есть свет в окошке, а мы пойдем. До свидания.

Серж ушел без слова. Видно, от обиды за друга.

За накрытым столом Виктор Степанович посидел одиноко и в тишине. Под ребрами горячо разрасталось чувство непоправимой вины перед дочкой. Не желая, он наступил своей хромой ногой на ее любовь. Не на что-нибудь, а любовь! Сделал самое непростительное в жизни. Надо же было ему именно в этот день, в этот час сесть в этот автобус. Именно в этот! Дохлый черт. В самом деле, черт бы его побрал! Горячее чувство переходило в ледяную тоску по Ане. Некому было слово сказать...

И вдруг он услышал шорох, пугливо и с надеждой покосился на него и увидел Аню в туманном дверном проеме. Закачалась, затряслась голова... Он пошире раздвинул свои глаза. В дверях стояла Света.

– Ушли? Папа! Я не слажу с собой. Я догоню его. Не могу!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.