На Припяти

Узнав, в чём была действительная причина неожиданного прибытия плотников, Данила на минуту задумался:

- Ох, Степан Фомич! Да разве вам управиться до рассвета? Тут работы дня на три, не меньше.

- А ты посмотри на нас, Данила Иванович... Что за хлопцы - гвардия! Веди, показывай, что у тебя там.

Взяв фонари, Степан Фомин и Данила поднялись на паром и начали внимательно осматривать его со всех сторон. Сойдя вскоре на берег, Степан Фомич нахмурился:

- Весь настил прогнил, груза не выдержит. Новый надо класть. Стояки, перила тоже придётся менять. - Он повернулся к паромщику: - Где твоя Марилька? Хоть бы чаю нам вскипятила.

- За продуктами поехала. Да за чаем дело не станет, сам вскипячу. Степан Фомич повернулся к плотникам:

- Ну, так за дело. А ты, браток, - сказал он Лёньке, - гони домой. Передай Егору Петровичу, чтоб не волновался: сделаем в срок.

Лёнька не пошевелился и не отозвался на слова бригадира. Он молча смотрел себе под ноги.

- Ты что? Чего стоишь?

- Дядька Степан, - поднял голову Лёнька, - позвольте, я останусь тут, с вами. Машина в колхозе теперь всё равно не потребуется. Ведь ночь... А я сделаю всё, что прикажете. Позвольте, а, дядька Степан?

Степям Фомич внимательно посмотрел на молодого шофёра: - Ну что ж, оставайся. Работёнки хватит на всех!

От Журович до переправы всего каких - нибудь пять - шесть километров. Но не у всякой девчины хватило бы смелости отправиться к переправе тёмным осенним вечером.

Дорога к реке почти всё время идёт лесом. Но Марильку всё это яе испугало. Задержалась она в селе: помогала матери копать картошку. Мать не пускала её, уговаривала переночевать дома.

Но Марилька даже обиделась на слова матери:

- А тата, что ж, по - вашему, голодный оставаться должен?

И побежала. Мать даже порадовалась: вот как любит Марилька отца, вот как беспокоится о нём! Не догадывалась мать, что не только об отце думала Марилька.

Подлинная причина нетерпения Марильки была такая. Когда они сегодня возвращались с поля, соседский мальчик Димка, большой приятель всех шофёров, передал Марильке письмо от «цыгана»...

Ох, уж этот «цыган»! Такой чудак! Встретившись, никогда не скажет того, о чём смело напишет в письме.

В хате Марилька не смогла прочитать письма: стеснялась матери, - а на дворе было уже темно. И она решила взять себя в руки, потерпеть, добежать до домика на переправе, а уж там, в одиночестве, прочесть послание Лёньки.

Марилька быстро шагала по тёмной лесной дороге. Иногда она вынимала из кармана письмо, ощупывала его. Что он пишет? Как начнёшь думать да гадать, сердце замирает. И почему она не догадалась взять с собой фонарь? Могла бы по дороге прочитать. Но ничего, как только она придёт на переправу, даже раньше, чем даст отцу поужинать, заберётся в уголок и распечатает конверт. Пускай отец посмеивается над ней, пускай что хочет говорит, а она всё - таки сначала прочитает.