Французы с любопытством наблюдали на своих домашних телеэкранах репортаж из Иссуара об испытаниях «машины века».

На «наковальне» — столе пресса усилием 65 тысяч тонн... грецкий орех. Советский оператор нажал кнопку на пульте. Медленно качнулись вниз подвижные части пресса — траверсы. Микрофон передал характерный щелчок расколовшейся скорлупы. Траверсы отошли вверх, а целехонькое ядро ореха отделилось от оболочки.

— Вес одной только траверсы две с половиной тысячи тонн! — скороговоркой комментировал своеобразный технический аттракцион диктор. — А масса пресса вдвое больше Эйфелевой башни.

Гидравлический пресс по заказу французского акционерного общества «Интерфорж» был спроектирован и построен на Новокраматорском машиностроительном заводе в рекордно короткий срок — сорок три месяца. Многие конструкторские решения, использованные в этой машине, не имеют аналогов в мировом машиностроении.

Пресс-гигант с маркой «НКМЗ» исправно работает в Иссуаре уже добрый десяток лет. За последние годы в Краматорске выпущены машины еще более уникальные. Но отчего-то именно пресс-гигант для Франции до сих пор у всех на устах. Когда на международных выставках краматорцы встречаются с представителями иностранных фирм — производителей оборудования для тяжелой промышленности, стоит им только напомнить об Иссуаре, как других пояснений уже не требуется. «Так это вы поставили этот пресс!» Наслышаны, помнят и, что называется, снимают шляпы.

Марку «НКМЗ» знают во всем мире. В тридцати странах работает оборудование, выпускаемое новокраматорцами. Семьдесят процентов полезных ископаемых в стране добывается с помощью их машин. Исполинские экскаваторы черпают уголь на угольных разрезах Экибастуза. Детали для лимузинов «мерседес» выходят из-под прессов с маркой советского завода. На краматорском оборудовании прокатывают стальной лист в Бокаро. Изящное инженерное сооружение — Крымский мост в Москве — тоже детище краматорцев.

Словом, НКМЗ — фирма солидная. Начиная с тридцатых годов здешние конструкторы и инженеры идут вровень, а то и впереди передовой технической мысли развитого промышленного мира. Научно-техническая революция для многотысячного коллектива НКМЗ не отвлеченный лозунг, а если можно так сказать, среда существования.

Чтобы быть конкурентоспособной на мировом рынке тяжелого машиностроения, стальная Краматорка, «завод заводов», как называли НКМЗ еще в тридцатые годы, загодя, на годы вперед планирует выпуск техники нового поколения. Разработкой ее заняты специальные службы. В объединение «Новокраматорский машиностроительный завод» входит и крупный научно-исследовательский институт тяжелого машиностроения. А всего на НКМЗ одних инженеров более пяти тысяч. Только вообразите себе эту армию в бесчисленных конструкторских и технологических отделах, лабораториях, вычислительных центрах... Их и за неделю не обойти. Разделение инженерного труда, какой-то даже артельный его характер плохо вяжутся с былым, изжившим себя представлением о конструкторах и изобретателях-одиночках, которые вынашивали в голове замысел своего детища. Человеку «со стороны» даже не по себе делается, когда он видит эти бесконечные ряды кульманов, бесшумный и сосредоточенный уклад дела. И вовсе голова идет кругом, когда вам скажут, сколько десятков тысяч чертежей необходимо для изготовления лишь одного прокатного стана.

А теперь представьте себе смятение юного выпускника Бауманского училища, впервые переступившего порог «завода заводов» с понятной честолюбивой надеждой стать если не выдающимся, то уж, во всяком случае, не средней руки конструктором. «Не затеряться!» — так определил свою сверхзадачу Владимир Голинко. В отдел главного конструктора прокатного оборудования он пришел после МВТУ. В тот год вместе с ним влились в инженерную рать НКМЗ еще около ста молодых специалистов. Такие уж здесь масштабы, размах, оборот дел, что ты и до пенсии можешь проработать в безвестности в одном из бесчисленных КБ. И это никакой не казус. Но тебе не дадут, не позволят затеряться, если...

Если ты дерзнешь включиться в ритм, темп, норов жизни «завода заводов». Если, конечно, ты и в самом деле инженер милостью божьей. Но если ты просто смышленый и расторопный парень, не хватавший звезд с неба в студенческие годы, то на НКМЗ тебя научат многому, без чего невозможно приноровиться к сложному заводскому ритму. Здесь нет потока, конвейера, раз и навсегда заданного и отлаженного ритма. Заказы большей частью — «штучные» и уникальные. Например, начато проектирование прокатного стана для Липецкой Магнитки, а это пятьдесят тысяч тонн нового оборудования. И, как всегда, сжатые сроки, жесткие технические условия. Не остается места для рутины. И если ты молодой да зеленый, прежде всего тебя попытаются научить... изобретать.

«Да, у нас и в самом деле принято считать, что изобретать можно научить, как студента в вузе учат чертить, делать расчеты по сопромату и прочее», — говорит председатель заводского совета ВОИР Владимир Яковлевич Тупиков.

А вот что Владимир Голинко рассказывает о том, как его приохотили к изобретательству:

— Уже с год проработал в КБ, когда там начали проектирование прокатного стана для Польши. Вызвал меня мой руководитель Юрий Николаевич Белобров и говорит, что я буду отвечать за «перевалку», то есть конструирование устройства для смены валков прокатного стана. Я прямо-таки опешил. Такая ответственность! В КБ без году неделя, опыта мало... «А нам как раз и нужен человек со свежим взглядом, — подзадорил Белобров. — Ты какой факультет оканчивал? Автоматизации металлургического производства? Стало быть, чистый прокатчик. Тебе и карты в руки. Твори!» Вместе со мной работали над заданием еще десять человек. Конечно, переволновался я сильно. Но чем больше втягивался в работу над заданием, тем интересней становилось, некогда робеть... Первый цех, где изготовляли нашу «перевалку», стал мне что дом родной. Многое подсказали цеховые инженеры, кадровые рабочие... Два месяца работы над заданием пролетели, как один день. В общем, механизм у нас получился хороший, а наши задумки выдержали проверку практикой.

За оригинальные конструкторские разработки Владимиру Голинко было присвоено звание лауреата премии Ленинского комсомола в области науки и техники. Всего же в коллективе НКМЗ одиннадцать инженеров и рабочих удостоены этой награды. Среди лауреатов токарь Александр Романенко, конструктор Леонид Один, недавно назначенный начальником цеха Александр Колесников... А обладателей медалей ВДНХ и вовсе не счесть. Все здешние «левши» прошли через горнило состязания умов и смекалки на своеобразных «аукционах».

Первый раз деревянный молоток ведущего «аукциона» ударил по столу в 1975 году. Тогда «торги» проходили в полупустом зрительном зале Дворца культуры и техники объединения. С молотка не продавались, а, напротив, покупались смелые инженерные идеи. Поначалу ревнителей делового и серьезного стиля смуцапа эта придуманная в комитете комсомола НКМЗ форма вовлечения молодых в техническое творчество: какие уж тут игрища, когда речь идет о сложной, головоломной технологии! Пригоден ли для решения практических задач метод аттракциона, эдакого инженерного театра? Время показало: пригоден.

«Аукцион» — это и впрямь спектакль, импровизация, в которой с увлечением участвуют все — «игроки» и болельщики.

Задолго до его начала в местной многотиражке печатается домашнее задание под названием «Из темника узких мест производства». В. Я. Тупиков, неизменный член жюри, говорит: «Острота, задор, состязательность — вот качества, присущие нашим «аукционам». Решается на них два типа задач. Первые — из темника узких мест. Они касаются вопросов повышения производительности труда, экономии, замены ручных операций машинными, всякого рода загвоздок, возникающих в цехах. Например, на одном из «аукционов» был предложен оригинальный способ замера крупных поковок при высокой температуре. Есть и второй тип заданий. Они тоже касаются узких мест производства, но оглашаются непосредственно в день «аукциона». Расчет на то, что экспромтом попытаются найти решение не только грамотные, искушенные специалисты, но и «дилетанты», обладающие сметливым умом, быстрой реакцией, смелым воображением. И нередко оригинальные, неожиданные решения возникают как бы вдруг, у публики на глазах».

Александр Брус, заместитель секретаря комитета ВЛКСМ объединения, председатель секции НТО по работе с молодежью, рассказывает:

— Иной раз на «аукционе» методом «мозговой атаки» отыскивается решение проблемы, над которой месяцами ломают головы конструкторы и технологи. К примеру, в старой литейке возник вопрос с кранами: в целях безопасности пришлось ограничить их предельную нагрузку на тридцать процентов. А ведь чтобы поднять тяжелую отливку, надо ее высвободить из формовочной «земли» рывком, возникает запредельная нагрузка на кран. Казалось, никак не подступиться к этой головоломке. А на «аукционе» с ходу было предложено несколько вариантов решения. Кто-то посоветовал даже небольшой динамитный заряд под форму подкладывать. Но успех имело иное, простое и оригинальное решение, предусматривавшее использование траверсы с гидродомкратами, которые выталкивали бы отливку из формовочной «земли». Его применили в цехе, и проблема была снята.

«Выход годного» — есть такое понятие у изобретателей и патентоведов. Имеется в виду, какой процент из числа рассмотренных Государственным комитетом СССР по делам изобретений и открытий заявок признается изобретениями. У новокраматорцев «выход годного» уже многие годы удерживается на уровне не ниже 75 процентов. Показатель высокий. Он говорит и о культуре изобретательского дела на заводе, и о квалифицированной работе патентной службы. Здесь стало правилом — созданию технических новинок предшествуют патентные исследования. Поступающие предложения «просеивают», сверяя с патентами, выданными в ведущих промышленных странах мира.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.