Но значение этих опытов шло дальше. Они окончательно разрушили представление Вейса о специализации нейронов. Какой уж тут «резонанс», если передние лапки прекрасно понимают голос мозгового центра задних лапок! Какая уж тут «модуляция», если и при контакте с мышцами передних конечностей центр задних лапок развивает присущую ему внутреннюю структуру координаций и, более того, навязывает свое понимание координации передним лапкам!

Концепция Вейса затрещала по швам. А других концепций нет!

Так вот, - начал Дьердь. - Теперь я расскажу тебе, что было дальше. Дальше я попытался представить себе, каким требованиям должна отвечать структура нервного центра, заведующего четырехтактным движением конечностей. Один центр и четыре ноги - четыре выхода. Топ-топ-топ-топ. Что это такое? Разряд на первом выходе, затем на втором, на третьем, на четвертом и так далее.

Можно создать абстрактную кибернетическую модель, обладающую такими свойствами. Но меня интересовала конкретная структура - структура нервного центра.

Для начала я попытался вспомнить все, что знаю о строении и работе спинного мозга. Возбуждающие нервные окончания на его двигательных клетках хорошо известны. Ты, вероятно, помнишь, что несколько лет назад мой учитель, профессор Сентаготаи, описал особые тончайшие окончания нервных волокон на этих клетках и привел аргументы в пользу их тормозящей функции. Заметим это обстоятельство.

Далее. Для выявления координированного движения необходим приток возбуждающих импульсов. Неважно, каких и откуда! Чем их больше, тем движения активней, мало - животное становится вялым. Все опыты с перерезками чувствительных волокон говорят об этом. Значит, приток возбуждающих импульсов важен лишь в количественном смысле. Не так ли? Чем же тогда обеспечивается взаимная координация между двигательными клетками? Выходит, что их тормозным притоком! Я сопоставил все эти посылки, а также некоторые другие и нарисовал схему. Вот она.

Секей протянул мне рисунок. Схема как схема. Максимальная степень упрощения. Четыре двигательных клетки с их выходами, четыре вставочных клетки, некий хитрый рисунок тормозных связей между всеми восемью клетками, возбуждающий вход всего контура. Можно нарисовать так, можно и иначе, что из того...

- Мне кажется, - сказал я осторожно, - физиологов трудно будет убедить, что всю регуляцию берут на себя тормозные связи...

- Но это факт! - воскликнул Секей. - Схема работает!

- Что значит «работает»?

- А вот что. Кибернетики собрали такую точно цепь из искусственных нейронов. Рассчитать ее работу было очень трудно, никто заранее не знал, как она себя поведет. Теперь смотри.

Он дал мне еще один рисунок. Это была осциллограмма. На четырех каналах регистрировалась работа четырех выходов искусственного мозга. Залп импульсов на первом канале. Он еще не кончился, как начинается залп на втором. Затем разряжается третий, затем четвертый. Снова первый. Топ-топ-топ-топ! Четырехтактный цикл!

- Черт! - сказал я. - А если уменьшить приток на входе?

- Цикл урежается. Топает, но реже. Как тритон, если бы ему перерезали парочку чувствительных нервов!

На этом я хотел бы закончить рассказ о моем друге, хотя мы еще сидели некоторое время в ресторане города Печ и разговаривали. И я ему, между прочим, напомнил о тех временах, когда его заставляли преподавать студентам «учение о живом веществе», а он засмеялся и сказал, что такие времена давно прошли.

- А у вас? Все еще преподают?

- Слава богу, нет, - усмехнулся и я.

- Все постепенно становится на свои места.

Город за большим окном начал обсыхать от дождя, но где-то вблизи грохотало. Мне не хотелось уезжать из этого города, который я так и не успел посмотреть, да и поговорить мы почти ни о чем не успели.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.