– Для маскировки, – решительно ответил Морр. – Этот щенок, конечно, ему не сын! Какой-нибудь лейтенант. Радист-шифровальщик. А эта, как ее... Мэри – типичная связная, ездит туда-сюда. Идемте на чердак, посмотрим радиостанцию.
Астахов лежал неподвижно на кровати, глаза его были закрыты, только по подрагивающим векам можно было понять, что он жив. Мэри трясущимися руками выжимала салфетки, окуная их в тазик с холодной водой, и прикладывала к груди Астахова, массировала ему кисти рук. Растерянный Игорь сидел рядом.
– Господи, боже мой, пресвятая дева богородица, – бормотала Мэри, – да что же это такое?!
В дверь постучали. Игорь поднялся, щелкнул замком и увидел перед собой все тех же журналистов с блокнотами.
– Кто вы по званию? – спросил Морр, стоявший впереди.
Игорь с силой рванул к себе дверь, но Морр успел протиснуть между дверью и косяком плечо.
– Что вы с ним сделали? – спросил он громко, заглядывая в комнату. – Имейте в виду, мы не дадим вам расправиться с ним.
Стэннард и Хольц навалились на дверь, не давая Игорю закрыть ее. Морр побежал к часовому.
– Арестуй его, немедленно арестуй, – показывал он в сторону Игоря и соединял кисти рук, будто на них уже были надеты наручники. – Иначе он убьет его и всех нас перестреляет!
Часовой, уже привыкший к выходкам Морра, не обращал на него внимания.
Большую, сплетенную из бамбука и покрытую пальмовыми листьями хижину освещали несколько висячих ламп «летучая мышь», прикрытых сверху металлическими козырьками. У одной из стен спали на циновке четверо черноголовых смуглых ребятишек лет, наверное, пяти-шести. Над ними болтались на стебле какого-то растения деревянные фигурки божков, приносящих спбкойствие и счастье дому.
Но спокоен здесь был разве только старик, сидевший подле ребят с толстой бамбуковой трубкой в руке. Когда старик затягивался глубоко, было слышно, как в трубке булькала вода – мирно и как-то очень древне.
В хижину то и дело входили люди – в городской одежде, в военной, в крестьянской. Они переговаривались вполголоса, получали какие-то распоряжения, снова уходили.
В середине хижины на циновке, постеленной на земле, полулежал над картой взъерошенный, похожий на нахохлившегося воробья человек. Одну руку он держал на груди, как младенца, время от времени кося глазом на клубок окровавленных бинтов, которыми она была обвязана. Какая-то женщина, проходя мимо, заботливо накрыла ему плечо пилотской кожаной курткой. Человек этот и был пилотом того самого несерьезного самолета, перевязанного ленточками, на котором более чем сутки назад пытались улететь с острова Баланг журналисты. Только лицо его было сейчас серым от усталости и боли.
– Ну что у тебя? – спросил он, не поднимая головы от карты.
Молодой парень, которому пилот задал вопрос, бился над небольшой походной рацией.
– Я все проверил, – сказал он. – Рация в порядке.
– Тогда что же?
– Думаю, с крейсера накрыли весь остров. Радиоэкран. Не пробьешь.
– Ну, навалились! – неожиданно, как-то даже весело сказал пилот и тут же сморщился от ооли в руке. – Почему же городское радио работает?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
