Я хочу рассказать о дорогом для меня человеке, о моем дедушке, ставшем одним из первых комсомольцев Киргизии.

Керим Соронбаевич Соронбаев родился в мае 1910 года в городе Пишпеке, в семье крестьянина-бедняка. После смерти отца жили трудно – на скудный заработок матери-поденщицы. С 1918 по 1921 год Керим учился в начальной школе. А с одиннадцати лет пришлось работать в жестяной мастерской: сначала

учеником, потом рабочим... Поступил было в начальную русскую школу – желание учиться было огромным, – однако вскоре школу пришлось оставить: мать была не в состоянии платить за обучение...

Когда по всей республике свирепствовало басмачество, он вступил в комсомол. Шестнадцатилетним командовал он комсомольским отрядом добровольцев.

Я часто смотрю фотографии в семейном альбоме; в них оживает сама История.

...Они глядят на нас со старых, выцветших фотографий – скромные герои революции, мальчики и девочки в истрепанных, пропыленных гимнастерках. Юные, не по годам серьезные лица.

Это было тяжелое, жестокое время... Однажды, отбиваясь от банды басмачей, Керим и два его товарища забежали в дом бывшего русского чиновника. Особняк с высоким забором и железными воротами они превратили в маленькую осажденную крепость. Один маузер да три буйные мальчишеские головы, три горячих сердца против лютой банды... И хмельная отвага боя. Обманывая врага, изображали отряд, топали ногами, громыхали железом, перебегали с места на место. «Отряд! К бою!» – разрывает темноту звенящий мальчишечий голос. Они и стоили целого отряда, эти отчаянные парни, чудом оставшиеся живыми...

В 1925 году Керим поступает в институт народного просвещения, открытый в городе Фрунзе. После окончания был оставлен там работать – преподавать историю. Дедушка часто любил вспоминать о жизни пединститута, о молодежи, которую учил и воспитывал.

Атмосфера влюбленности в свое дело, искренности, правдивости, царившая среди педагогов, находила живой отклик в сердцах студентов. В часы досуга – занятия в самодеятельных кружках, которым принадлежала особая роль, – из них вышли основоположники киргизского искусства. Первые наши драматурги Джонтошев и Шукурбеков ставили свои первые пьесы на институтской сцене. Из стен института вышли известные писатели, артисты: Map Байджиев, Касымалы Джонтошев, Анвар Куттубаева, Бабисара Бейшеналиева и многие другие.

В эти трудные для республики годы пришла к дедушке первая любовь. Русоголовая русская девчонка, «комсомольская богиня», вошла в его жизнь однажды и навсегда.

Моя бабушка, Нина Всеволодовна Шамахова, написала об этом воспоминания в стихах. Они не претендуют на поэзию – эти детские, наивные, неумелые еще рифмованные строки. И все-таки невозможно без волнения перелистывать пожелтевшие от времени листки, ибо они – часть дорогого для всех нас прошлого.

Любовь моих дедушки и бабушки всегда будет для меня высоким образцом прекрасных, чистых отношений.

В 1940 году, в апреле, Керим Соронбаев вступает в ряды КПСС. В двадцать девять лет он был избран секретарем ЦК ЛКСМ Киргизии. Многие до сих пор с благодарностью вспоминают о помощи, оказанной им в грозные военные годы. Комсомольцы Киргизии, оставшиеся в тылу, помогали фронту, много работали на полях, на заводах, ходили по дворам. Помогая голодающим семьям фронтовиков и эвакуированных, ездили по колхозам, собирали продукты для детдомов и для школ.

Через два года Соронбаев становится первым секретарем ЦК ЛКСМ Киргизии. Два года учебы в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) в Москве, а затем – пост заместителя министра иностранных дел Киргизской ССР. Трудовая и общественная деятельность дедушки отмечена высокими правительственными наградами:

Он всегда выглядел моложе своих лет, мой дедушка, может быть, еще и потому, что сам часто находился среди молодых, переживал, как свои собственные, их горести и радости; вспоминая свою юность, снова чувствовал себя молодым.

Прожив не очень долгую жизнь, шестьдесят семь лет, он внес огромный вклад в разитие культуры Киргизии.

Незадолго до смерти он сказал мне: «Эрика, мне бы еще год дали, я бы совершил что-нибудь необыкновенное для людей... Чтобы помнили обо мне... Сколько еще не сделано...»

На таких комсомольцев, людей с вечно молодыми сердцами, будет равняться не одно поколение, о них будут помнить...

Факел, зажженный первыми комсомольцами, – в наших руках. И в его светлом и яростном пламени горит искорка, принадлежащая и моему дорогому человеку – дедушке.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.