Но мне вспоминается случай с картиной «Чужие письма». Там некую очень правильную девочку с ханжескими и демагогическими наклонностями, по имени Зинка Бегункова, сыграла юная Светлана Смирнова. Это стало поистине открытием характера, о котором дружно писала вся пресса. Как дальше складывается творческая судьба Светланы Смирновой? Она снимается и работает в Ленинградском ТЮЗе, играет во многих фильмах, но разве сыграла она в кино за прошедшие несколько лет что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее ее Зинку Бегункову? Интересная ее роль в картине «Впервые замужем» все равно только отблеск все той же Бегунковой.
Вот в чем вопрос.
Да, в тех фильмах, что здесь упомянуты, молодые исполнительницы показали, что они могут быть актрисами. Могут. Значит, они заслужили право на то, чтобы так именно к ним и относились – как к актрисам, а не как к типажам. Но кто даст гарантию, что завтра новый кинорежиссер захочет увидеть их в новом качестве, а не предложит опять зрителю новое личико? И так до бесконечности.
Даже новых актеров как-то так, случается, подбирают, что они становятся словно бы не новыми, скажем, в фильме «Искушение» актер Юрий Шлыков, кажется, так специально и подобран, чтобы не «споткнуться» в зрительской памяти, мягко соскользнуть в «поток», лишь бы ничем не выделиться, не запомниться, не запасть в душу. Авторы, по-видимому, хотят сказать нам: вот он такой – никакой, их сегодня много, в нем нет ни плохого, ни особенно хорошего, ни доброго, ни злого (перед нами преуспевающий кандидат наук, направляющийся в собственной машине на юг, к дочке профессора, с которой решил – как удачно! – сочетаться законным браком). Да, такой и впрямь может затеряться среди ласкового шороха автомобильных шин, неназойливого шелеста служебных бумаг, тусклого высверка натурального дерева модной мебели. Все это так, нам понятно, но если один такой, второй, третий? Схема «ясноглазого счастливчика» кочует из фильма в фильм, его играют актеры разные: А. Мартынов, Б. Щербакова, другие. Мы назвали имена, которые мелькали уже не в одном и не в двух фильмах. И разве актеры виноваты, что кино подгоняет их под некий почитаемый за современный абрис, навязывает им некий стандарт, бродящий из картины в картину?
«Сотри случайные черты...» Ах, как хочется порой этой исчезнувшей «случайности», непредусмотренности, неожиданности, непохожести! Да, да, поверьте, товарищи авторы и режиссеры, мы уже усвоили вашу «схему» типического, общее в ней. Мы теперь хотим разглядеть единичное, отличное. Хотим не убедиться, но удивиться – «лица необщим выраженьем» (замучили цитаты, но у великих на каждый случай – своя мудрость).
Сплошь и рядом на экране такие жалкие кустарники правдоподобия, где и люстры-то те же, что у всех, и серванты, и «стенки», и прически, а жизнь в отличие от реальной настолько невыразительна в своей скучности, в убогости страстей, что, кажется, действительно назад, назад – к условности театра масок, к гротеску, к фантастике, к чему угодно, только не к этой так называемой психологической драме.
От нее, от этой самой квазипсихологической драмы, и пошли, наверное, у нас на экране эти стертые актерские лица, похожие, как понедельник на вторник, а вторник опять же на среду. Все более или менее симпатичные, обаятельные, но неуловимо исчезающие из памяти. Фильмов много, дебютов тоже не счесть, а актеров... Актеров мало. Напишет, правда, какая-нибудь школьница с просьбой прислать ей фото какого-нибудь новенького обаятельного актера, но такие ведь зорко следят за калейдоскопом лиц, да и не в актере тут дело, а в том, что пока еще заменяет ей неуловимый и неощущаемый мужской «идеал»...
Ох уж это обаяние! Тоже немало бед наделало оно в нашем кино. Я вспоминаю, как однажды Василий Макарович Шукшин сказал мне, что его пугает обаяние современных молодых актеров. Пугает потому, что снимает сразу множество проблем, обаяние – как бы знак героя, узнаваемого, милого, похожего, знак, за которым пустота.
Похожий... На кого похожий? На человека в жизни, на себя, на меня, на твоего соседа по квартире? На это великое множество непохожих лиц? И тем не менее у нас последнее время в кино восторжествовал именно «похожий герой», похожий, наверное, в среднеарифметическом смысле – в меру красивый, в меру некрасивый, в меру городской и в меру деревенский, всего понемножку. А вернее всего, что похожи у нас актеры друг на друга, поэтому так и трудно отличить их одного от другого в мелькании кадров.
Итак, похожий актер, похожий герой. Правда, неизвестно, на кого похожий. Когда-то были у нас Борис Андреев и Николай Крючков, Марк Бернес и Петр Алейников и многие, многие другие. Почему их нельзя было спутать друг с другом? Фильмов было меньше? Да, может быть. Талант? Но не было еще великих актерских свершений в работах тогдашних молодых. Уж таким простецким казался Молибога или Ваня Курский! Герои Алейникова – типичные парни тридцатых годов. Значит, они были похожи? Но то была похожесть не суетно-внешняя, похожесть эта во множестве людей, которых мы угадываем за каждым героем, в плотности, осязаемости жизненной атмосферы. Недаром Алейников окончил свою жизнь в кино на такой высокой драматической ноте – удивительной роли в картине «Утоление жажды». Это был, казалось, тот же простой-простецкий работяга, но какая большая жизнь (так и хочется привести здесь эти слова без кавычек!) вставала за ним!
И потом – молодые Михаил Ульянов, Олег Стриженов, Вячеслав Тихонов, Алексей Баталов, Николай Рыбников, какие все разные, непохожие дарования!
Конечно, облик современного человека формируется сегодня, на наших глазах, в сиюминутных деталях, мелочах, в ускользающем движении времени... Почему-то обязательно эдакая некрасивая красивость, подростковая угловатость, раскованность и непринужденность в манерах и прочее, и прочее...
Ощутимо хочется непохожего актера. Такого, скажем, каким был Евгений Урбанский в свое время – крупный, мрачноватый, нависающий, как скала. Хочется такого актера, который смог бы рассказать нам о нас же самих незнаемое, неведомое. Поломать эту скучно-обаятельную схему сервантного правдоподобия.
Хочется увидеть непохожего актера, который взорвал бы прилизанный «сад камней». Пусть он будет красивым. Или некрасивым.
Хочется встретить на экране непохожего актера.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.