- Чего еще?
- А то, что мы ведь самый что ни на есть массовый театр, насаждают же нас пока что сверху, или же случайные люди идут, не знающие ни быта, ни характера, ни языка масс. Одни на грубостях выезжают, другие такую сладенькую мораль разведут, - вот, видал, сегодня утром?.. Я бы их, я бы их - ух, кровушка застоялась...
Рыжему драчуну окончательно невмоготу стало сидеть на месте.
Ходи изба, ходи печь, Голова буржую с плеч! выплясывал он, дробно выстукивая сапожками и отвешивая дубинкой жестокие удары по невидимым врагам:
Их, да их, да их да эх, Кому горе, кому смех - Луга, Ладога, Калуга, Тула, родина моя...
Я поднялся. Время было уже за полночь.
Что - ж, будь здоров, не забывай... - внезапно остановившись крикнул Петрушка.
- Не забуду, не забуду. Ну, желаю тебе попасть в настоящие руки.
- На настоящие руки, - поправил Петрушка со смехом.
- И то, и другое.
Тридцать неунывающих «фу - туристов» (так называл нас в шутку наш физкультурник Селезнев) переваливали через полотно, собираясь уже «отчаливать» в город. Все были довольны прогулкой.
В тихом вечернем воздухе чернели заброшенные ветхие вагоны, давно снятые с колес, и оттуда гулко доносились серебристые баяны с бубенцами. Большой запыленный вагон был до отказу набит крестьянами, железнодорожниками, воскресной публикой попроще. Внизу, на полотне, стояла с презрительной гримасой пара намазанных девиц с лощеными пижончиками и делали вид, что они здесь по чистой случайности.
- Что тут такое? - спросил я у одного из пижонов.
- Какой - то там шеф приехал, суконная фабрика, что ли, - ответил он и отвернулся.
- Ба! да это были все те же милые друзья - Петрушка с Марфуткой. Мы опоздали: они отплясывали при желтом свете керосиновой лампочки, прощаясь с публикой:
Нам и роскошь не нужна, И прикрасы ложные, - Только была бы дружна Братва молодежная...
Когда в вагоне стало посвободнее, я протискался к балагану.
- Как живешь? С молодыми, что ль, повелся?
- А, здоров, здоров! Дела у нас в гору пошли - звенел он, потряхивая кудрями. - В рабочий клуб, в юнсекцию попал. Сразу три кружка за меня ухватились: изо, музе и драмзо. Ребята - что надо, а когда развернутся бывает такое грызо идет, только клочья летят. Но, в общем...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.