— Я хочу сказать, что у людей короткая память.

Конечно, он немного перегнул в своей категоричности. Многие англичане, так же как французы и немцы, знают, каково значение Сталинграда во второй мировой войне. Но это — нормально по нашим понятиям о войне. По нашим понятиям... Поэтому мне, посмотревшему фильм «Память», этот пожилой англичанин с мрачноватым взглядом на жизнь симпатичнее многих его соотечественников, которые по-детски рассуждают о стране, спасшей Европу от фашистского кошмара.

Я рассказываю генералу об этом фильме. Он его не видел, но, слушая меня, время от времени удивленно покачивает головой. Потом внезапно задает вопрос:

— Сколько школ в нашей стране изучают боевой путь полка «Нормандия-Неман»?

Я предполагаю: пять, семь, ну, десять...

— Более ста, — говорит генерал.

И мы начинаем размышлять о вещах обычных и простых. О том, что миллионы наших школьников изучают боевую историю сотен полков и батальонов, тысяч рот и батарей... О том, что они берегут память о павших... О том, что в их детские головы переходит память живых... Все это в их школьной жизни нормально уживается с арифметикой и диктантами — так и должно быть. Все это у нас называется военно-патриотическим воспитанием, или внеклассной работой, или уроками по военному делу, или военной игрой, но это не то, и не другое, и не третье... Это нечто более важное. Может быть, самое важное, потому что оно сохраняется на всю жизнь.

Тридцать с лишним лет назад Европа держала экзамен на прочность и не выдержала его. Советский Союз выдержал. Поэтому не будет ничего удивительного в том, что какой-нибудь сегодняшний наш второклассник лет через тридцать искренне изумится, когда выяснит, что его английский сверстник впервые слышит слово «Сталинград».

Генерала Захарова очень трудно застать дома. Его постоянно ждут в школах, в воинских частях, в комитете ветеранов — в Москве, в Прибалтике, на Украине, на Дальнем Востоке, во Франции...

Июньским днем недавнего лета личный состав одного из истребительных полков военно-воздушных сил Франции был построен по особо торжественному случаю. Замер почетный караул. В лучах солнца серебром переливались сверхзвуковые машины.

Командир полка подошел к пожилому, несколько отяжелевшему человеку с крупными чертами лица и, глядя в это внимательное лицо, отрапортовал с особой старательностью, которая подчеркивала необычность подобного рапорта:

— Мой генерал! Полк «Нормандия-Неман» по случаю вашего прибытия построен!

Генерал Захаров снова шел вдоль строя славного французского полка, на знамени которого ордена Красного Знамени и Александра Невского. Современные сверхзвуковые истребители, конечно, ничем не напоминали да и не могли напомнить краснозвездные «Яки», и все же — это было совершенно неожиданно, и генерал придержал шаг — на фюзеляжах он увидел знакомую зигзагообразную стрелу, точно такую же, какая во время войны была на всех самолетах его дивизии... Потом молодые летчики демонстрировали свое умение в показательном полете, и похвала бывшего командира 303-й дивизии была им лучшей наградой в тот день.

А генерал, внимательно наблюдая за полетом, вспоминал зиму сорок третьего года, тыловой аэродром, напряженное ожидание на земле и одинокий «Як» над аэродромом, на мгновение застывший, чтобы затем сорваться в стремительном пике — командир эскадрильи «Нормандия» майор Тюлян первым из французских летчиков совершал тренировочный полет в небе России...

И еще генерал пытался вспомнить, кто же из «нормандцев» летал на «Яке» с бортовым номером «18», который он недавно видел в Париже в авиационном музее. Он добросовестно напрягал память, понимая, что эта деталь не такая уж важная, чтобы помнить ее столько лет, но почему-то казалось, что с этим номером связано что-то такое, что обязательно должно было остаться в памяти...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.