Мир капитала – убийственный бизнес

Она имела в длину около 25 сантиметров, а на шее у нее была тяжеленная цепь, каждое звено которой было толщиной сантиметра в два, не меньше. Другой конец цепи был прикреплен гвоздями к дереву.

Я заговорил с обезьянкой на том интернациональном языке, на котором обращаются к детям и к животным. Зверек все крепче цеплялся за мою руку. Попытки вернуть его на место, к дереву, и усадить на какую-нибудь ветку были безуспешны: меня он больше не отпускал. Должно быть, он почувствовал, что имеет наконец шанс избавиться от цепи.

Вышло так, как и должно было выйти: я купил у отца девушки обезьянку, уплатив за нее 400 кипов, что равнялось в то время примерно пяти маркам. Цепь я снял, и на другое утро уже свободная обезьянка вернулась вместе со мной в Луанптрабанг, старинную резиденцию лаосских королей.

Джимми, как с того дня стал зваться зверек, прожил у меня еще четыре недели. Все это время он недвусмысленно давал понять, что желает иметь дело только со мной: он громко кричал, если я оставлял его одного или ненадолго передавал своему коллеге. Мне стало ясно, что я должен взять Джимми с собой в Европу. Я заказал для него просторную клетку, обеспечил бананами и снабдил официальными бумагами для перелета в Лондон, где я тогда жил.

Джимми так и не попал в Лондон. Я теребил по телефону и телексу множество аэролиний, устраивал скандалы ответственным за отправку грузов и в конце концов получил ответ из Таиланда. Мне коротко по-английски сообщали: «Обезьяна выломала дверцу клетки и исчезла», – что, разумеется, было чепухой, потому что Джимми никак не мог сам выбраться из этой клетки.

Несколько месяцев спустя я снова оказался в Бангкоке, а так как печальная судьба моего маленького друга не выходила у меня из головы, я решил поближе присмотреться к грузовому отделению аэропорта. Я договорился с Читти Тангсбадом, президентом «Сиам-сесайети». Уже ряд лет он выступает в защиту животного мира Таиланда.

Читти, с которым я был давно знаком, уже не раз говорил мне, что аэропорт Бангкока служит центральным перевалочным пунктом этого промысла и что здесь ежедневно разыгрываются трагедии с несчастными животными. Мы встретились в аэропорту, он показал мне зверей, апатично выглядывавших из-за решеток, и я никогда не забуду этого зрелища. Именно тогда в Бангкоке я понял, как бесконечно жестоко поступает человек, когда вырывает другое живое существо из родного леса, чтобы переправить по воздуху через континенты.

Мы покормили и попоили зверей; спасти их мы не могли. Все было ужасающе легально. На всех контейнерах имелись положенным образом оформленные лицензии на ввоз и вывоз. И не было ни одной европейской авиакомпании, которая не принимала бы участия в этих транспортных акциях.

Официально авиакомпании все предусмотрели. В отсеках для животных полагается создавать нормальное давление и температуру. Однако в двух случаях из трех это требование не соблюдается. Животные погибают от нехватки кислорода, от резких перепадов температуры.

«Сабена» доставила в Лондон 90 обезьян, из которых 66 были мертвы. Погибли от удушья. Из 1400 белок, отправленных в Лос-Анджелес, 1338 погибли в дороге. Замерзли.

«Люфтганза» транспортировала из Иоганнесбурга в Брюссель двух гепардов. Доставлены звери были уже мертвыми. Как выяснилось, погибли они от жажды. «Люфтганза» пыталась оправдываться тем, что в сопроводительных бумагах не было указаний насчет необходимости поить зверей. Но ведь таких указаний вовсе и не требовалось: в правилах перевозки животных на большие расстояния значится, что в дороге их необходимо снабжать едой и питьем.

Из 12000 экзотических птиц, переправленных в 1979 году через аэропорт Рием в Мюнхен, 3000 оказались мертвы.

В Амстердаме совершил посадку самолет из Индонезии, направленный в Стокгольм. Таможенный инспектор потребовал вскрыть ящик. Внутри оказалось 11 яванских макак; 7 из них – мертвые. Тогда вскрыли и остальные ящики. Из 625 обезьянок в живых оставалось уже только 145. У погибших вид был страшный: глаза вылезли из орбит, языки высунуты и обкусаны – смерть наступила от удушья.

Исключения?

Нет, просто случаи, ставшие известными. И они показывают, каким нестерпимым пыткам подвергаются животные при транспортировке.

...Гиббоны – человекообразные обезьяны с острыми, как нож, зубами. Кое-как поладить можно только с самыми молодыми гиббонами. И охотники почти всегда убивают родителей, чтобы захватить детенышей, если последние случайно уцелеют в этой перестрелке. Эксперты считают, что на каждого гиббона, живым добравшегося до Европы, приходится десять погибших.

Китайские торговцы покупают у охотников-таиландцев похищенных детенышей гиббонов и в примитивных ящиках везут их на автомашинах в Бангкок. Дорога в 600 километров отнимает немало дней.

В ящик, рассчитанный на одного-двух гиббонов, заталкивают десятерых. Весь путь животные вынуждены проделывать скрючившись и при каждом толчке машины ударяются головой о верх ящика. Воздуха, понятно, не хватает. Животные задыхаются, не выдерживая таких условий.

Когда вонь становится нестерпимой, водитель останавливает машину и выбрасывает трупы. Гиббонов, живыми доставленных до Бангкока, передают получателю, который подкармливает их, дает им немного прийти в себя, после чего отправляет дальше.

Защитники животных, пытавшиеся расследовать такие случаи, указывали на грубейшие нарушения правил перевозки. Но как вообще на животных, торговля которыми запрещена, могут быть выписаны официальные фрахтовые документы?