Разговор наш оказался неожиданно коротким. Я спросил его, что ему больше всего нравится у Тургенева, и он, глядя на меня несколько иронически, снисходительно протянул: — Ну, кто же его, Тургенева, сегодня читает? И тогда я пошел по библиотекам. — Нет, почему же, читать читают, — отвечали мне библиотекари. — Только почему-то все больше люди в возрасте. А молодежь... молодежь тоже берет, когда по программе в школе «проходят»...

Я спрашивал многих — словесников, студентов, учащихся: почему это так? Но не было в ответах убедительности и полноты. Не знаю, сколько пришлось бы мне плутать, если бы однажды вдруг не вспомнились иронические стихи М. Светлова:

Мой сын заснул. Он знал заране:

Сквозь полусон, сквозь полутьму

Мелкопоместные дворяне

Сегодня явятся к нему.

Недаром жe, на самом деле,

Не отрываясь, «от» и «до»,

Он три часа лежал в постели,

Читал «Дворянское гнездо»!

И далее являлись в этом стихотворении сам Иван Сергеевич, называющий адрес шоферу, потом со своим сыном Кирсанов, «увы! не тот, поэт который, а тот, который дворянин», затем — Базаров...

Что было дальше — всем известно...

Светает... Сын уснул давно.

Ему все видеть интересно,

Ему, пожалуй, все равно —

Что сон, что книга, что кино!

Как точно это было схвачено: и чтение «от» и «до», и уверенность в полной осведомленности относительно того, что «было дальше», и эта анкетно-безликая характеристика «мелкопоместные дворяне», в которую укладывались не отвлеченные понятия, а люди, может быть, даже более живые, чем иные нелитературные знакомцы, и, наконец, эта приравненность — «что сон, что книга, что кино», — все было названо верно и точно, как может быть точным только настоящее искусство! Воистину: «О, как убийственно мы любим!»

Убийственность этого странного способа знакомить молодежь с национальным духовным богатством по категорическим учебникам и хрестоматийным вытяжкам — не она ли привела к дурной безапелляционности «все известно» и «кто же его сегодня читает?». Да и стоит ли читать, если все знание должно уместиться в кратких формулах: Базаров — нигилист, Кирсановы — мягкотелые баричи, а Рудин — одна из разновидностей «лишних людей»!..

Я не боюсь такого начала «юбилейной» статьи. Потому что прорвавшийся через мертвечину методик и вульгарно-социологических характеристик, Тургенев кажется сегодня только еще более великим и живым. Ведь все равно приходят к нему, и в каждом новом поколении звучит его голос, без которого нельзя сегодня представить себе России.

Почему же все-таки приходят к нему? Зачем? Чего недостает без этого голоса?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.