О трагедии в Элисте
В конце января нынешнего года республиканская детская больница в Элисте находилась в состоянии шока: здесь парентеральным путем заразилась вирусом СПИДа большая группа детей (преимущественно годовалого возраста) и некоторые из их матерей. (Конкретное число не указываю по горестно-простой причине — даже за короткий срок подготовки этого материала оно увеличивалось дважды.)
Парентеральным — так выражаются специалисты. На общедоступном языке это означает: заражение произошло через нестерилизованные, проще говоря, непрокипяченные шприцы.
Столица Калмыкии — не относящаяся к числу городов портовых, расположенных в сейсмоопасной зоне или поблизости от АЭС, — вошла в географический реестр крупнейших отечественных катастроф и трагедий. Как и положено при ЧП, в Элисту прибыла высокая комиссия во главе с замминистра здравоохранения РСФСР Элеонорой Алексеевной Ноговицыной. Из Москвы, других городов приехали видные ученые, специалисты. Приступила к работе и следственная группа, руководимая старшим следователем Прокуратуры РСФСР Виктором Ивановичем Пантелеем.
Из газет. Состоялось заседание Чрезвычайной противоэпидемической комиссии РСФСР. На повестке дня — ситуация в Калмыкии... Среди причин случившегося специалисты-эпидемиологи называют неорганизованность, отсутствие элементарного порядка, преступную халатность медицинского персонала.
Новый шестиэтажный корпус, рассчитанный на 300 мест, больница получила в 1983 году. Сколько он строился, никто точно и не помнит. Некоторые говорят, что лет десять — пятнадцать. Слышал и такую меру летосчисления — «при трех союзных министрах». Но поражает иное: уже сегодня здание это необходимо капитально ремонтировать. Причем сроки до предела сжаты: два месяца!
Управляющий трестом «Калмгражданстрой» Анатолий Ильич Ченкуров сокрушался:
— Немыслимо в такой спешке сделать работу с высоким качеством...Объект внеплановый. Финансирование еще не открыто. Дефектных ведомостей нет...
Я спросил:
— Как же так, всего шесть лет эксплуатации — и ремонт?
— Да так строили! — ответил строительный начальник.
Прорывает отопительную систему из-за плохой изоляции. Большей частью зимой. Больница частенько остается без воды — то горячей, то холодной. Починить то и дело выходящие из строя лифты — проблема. Заменить унитазы, смывные бачки — проблема. Доставить белье в прачечную — тоже проблема.
...Яркий плакат на больничной стене — смеется веселая и здоровая ребятня. Аршинные буквы: «Пусть растут на солнечной планете наше счастье, наша радость — дети!» На дверях таблички — «В этом отделении работает отличник здравоохранения СССР (такой-то, такая-то)», «Здесь работает заслуженный врач Калмыцкой АССР...» Читаю на стенде: «активно проводить санпросветработу», «активно бороться за овладение смежными профессиями (?!)», «всемерно содействовать», «активно», «регулярно». Еще один фундаментальный стенд: «Договор по наставничеству». Расписанные краской на загрунтованной фанере графы — «наставник», «наставляемый». Фамилии. Цифирь в клеточках. Все, как положено. Как у других.
Не будь ЧП с его переполохом, с ремонтом, срочно начавшимся по решению обкома партии, вся эта «наглядная агитация» скорее всего не бросилась бы в глаза. Привыкли.
Каждый, кому в последние годы пришлось хоть однажды лежать в больнице (в обычной, для простых смертных), иметь дело с поликлиниками, судит о здравоохранении, конечно же, не по плакатам, на своей, как говорится, шкуре смог почувствовать накопившееся неблагополучие родной медицины — и по части ее материальных возможностей, и в снижении нравственной планки гуманности, милосердия, кадрового корпуса защитников нашего здоровья.
Ныне неблагополучие материальное сказалось и в отсутствии одноразовых шприцев. (На которые, кстати, делается — хоть и с опозданием — одна из главных ставок в провозглашенной Минздравом Союза программе борьбы со СПИДом.)
Но неужели даже при означенном отсутствии нельзя было избежать элистинской катастрофы?
Скорее всего в невозможность случившегося и веровали свято, по инерции принимая за действительность весь тот словесный антураж, что долгие годы вился вокруг нашего здравоохранения. Но «пыль в глаза» рассеивается, и мы видим: в доблестных рядах стражей здоровья взращены уже медсестрички, которых впору посылать в какую-нибудь крайне недружественную, агрессивную по отношению к нам страну — пусть здоровье классового противника расстраивают.
(Вернувшись из Элисты, я позвонил юной родственнице, обучающейся в одном из московских медучилищ. Зная, что она, будущая медсестра, прошлогодним летом проходила практику в столичной клинике, поинтересовался насчет приобретенного опыта, в первую очередь по части инъекций. Смысл услышанного таков: делала она уколы, как все, начиная со старшей медсестры, наставницы практиканток. А именно: несколько инъекций одним шприцем. Менялись только иголки. Более того, случалось, шприцы вообще не кипятились. Промывались под краном и заворачивались в вощеную бумагу, — так, как будто прошли стерилизацию.)
В Элисте бригаде следователей (с привлечением медиков-специалистов) придется немало месяцев заниматься трудоемкой работой: анализировать сотни историй болезней, табелей рабочего времени, накопительных ведомостей, прочую больничную документацию (немалая часть ее оказалась почему-то пропавшей?!) — для того, чтобы выяснить, правильно ли велось в каждом случае лечение, соблюдались ли санитарно-гигиенические нормы. На стыке юридической и медицинской истин будет установлена степень вины того или иного конкретного работника.
В свою очередь, не дожидаясь окончания следствия и не подменяя его, думаю, не выйду за рамки своей компетенции, предположив, что об истинном положении с инъекциями, если и не знают, то предполагают многие из руководящих медицинских работников и в Элисте, и в Москве, и в сотнях других городов. Надо полагать, принимаются и какие-то меры. Правда, не подлежащие огласке, «для служебного пользования», чтоб не выносился сор из избы, будь он «больничный» или «министерский».
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
«Все золотые украшения в милиции с меня сняли. До сих пор меня бьет нервный озноб при воспоминаниях о перенесенном при этом, — Фавзия нервно поеживается, рассказывая, как милиционеры выдирали серьги из ее ушей резкими рывками»
комментарии
Это бич нашего времени. Однако, уже ничего не поделаешь! Научимся лечить от СПИДа, появится другая более страшная зараза. В настоящее время, прежде всего, необходимо думать о предупреждении этой болезни. Ведь мы сами виноваты в ее мегараспространении: наркомания, беспорядочные половые связи, халатность медиков и прочее – есть тысяча причин, следствие которым - СПИД!