Вроде бы совсем недавно дребезжали стекла в маленьких клубах от электрогитар, в школах шла усиленная борьба против «битловских» причесок, а в подворотнях неумелые пальцы тысяч мальчишек осваивали на гитарных грифах рок-н-ролльные «квадраты». Накопившиеся в нестриженых головах мысли вырывались на свободу в несенных манифестах новых глашатаев поколения — рок-певцов. Но даже в этом многоголосии всегда выделялось творчество «Машины времени», которой в этом году исполняется двадцать лет.

Корреспондент «Смены» Евгений Федоров беседует с руководителем «Машины времени» Андреем Макаревичем.

—Какой смысл вы вкладываете в понятие «плохая группа»?

— Моя оценка сугубо субъективная, поэтому я не имею права судить тех или иных музыкантов с «высокой трибуны»... Но меня удивляет, когда, скажем, какая-нибудь телевизионная редакция вставляет в интересную передачу, трансляция которой идет на весь Союз, музыкальные номера очень слабых, неинтересных команд только потому, что у создателей программы либо нет музыкального материала, либо совсем плохо со вкусом.

— Есть мнение, что сегодня только «разоблачительные» песни могут быть популярны...

Думаю, они уже не очень популярны, потому что все объелись «разоблачительной сатирой». У нас маятник общественного интереса никак не остановится в точке равновесия: его заносит то в одну сторону, то в другую. Очень верно по этому поводу сказал один мой старый приятель: «Сейчас подобное творчество напоминает бросание грудью на амбразуру, в которой давно уже нет пулемета».

— В таком случае вопрос: отразились ли гласность и демократизация на творчестве и жизни группы?

— На творчестве — нет, на жизни — безусловно: поездки за рубеж, телевидение, пластинки... Несколько увеличилась плата за работу. Но это я считаю частичной компенсацией за долгие годы унижений, которые испытывали артисты — и профессионалы, и непрофессионалы.

— Я знаю, что многих людей до боли волнуют заработки рок-музыкантов: они уверены, что даже в «застойные годы» рокеры сладко ели, вкусно пили, мягко спали. А теперь и вовсе миллионеры...

— Я как-то прочитал в «Советской России» письмо возмущенной читательницы из Тюменской области, которая перечисляет высокие гонорары музыкантов. Не знаю, где она взяла эти цифры... Даже не буду говорить о том, что пора бы отучиться считать чужие деньги, — пора начинать подсчет своих. Но могу с полной ответственностью сказать: меньше, чем в Советском Союзе, музыканты не получают ни в одной стране...

Действительно, несколько лет назад считалось, что «средний музыкант» не должен получать больше, чем «средний слесарь». (Может быть, поэтому у нас так много средних музыкантов и слесарей.) Но все дело в том, что сколько бы музыкант ни зарабатывал, он эти деньги зарабатывает, а не получает... У меня бы лично язык не повернулся спросить у артиста, который способен поднять настроение сразу 10 тысячам зрителей, сколько денег он за это имеет.

Что касается прошлых времен, то о деньгах говорить просто смешно: на протяжении 9 лет — где-то до 1987 года — музыканты из «Машины времени» и многих других ансамблей, собирая дворцы спорта и принося государству ежегодную прибыль в несколько миллионов, имели ставку за концерт 9 — 10 рублей. Причем эта ставка платится «за выход» — вне зависимости от того, работает ли артист на сцене полтора часа (как мы) или две минуты...

— Андрей, я знаю, что «Машина времени» гастролировала в США. Какие впечатления вы привезли?

— Встречали нас хорошо. Но это отдельный разговор. Дело в том, что участники многих музыкальных коллективов, которые туда ездили выступать, довольно честно рассказывали о гастролях, за исключением одного: на каком, грубо говоря, уровне проходили их гастроли. Представьте себе американскую группу, которая приехала в Москву.и дала два концерта — один, скажем, в красном уголке ДЭЗа № 1, другой — в красном уголке ДЭЗа № 2 — и с очень хорошими воспоминаниями о приеме вернулась в США. Вот с нашими группами происходит в Америке то же самое. Я не верю в триумфальное шествие советского рока по Штатам. Сейчас в свете американской эйфории по поводу перестройки мы можем там выступать в качестве экзотических музыкальных «блюд» — это очень интересно для американцев, тем более что для них вообще характерен восторженный прием, особенно если они за это уже заплатили, — они просто не будут портить себе настроение.

— «Машина времени» пережила немало трудных времен: группу громили в прессе, запрещали концерты... Не посещала ли вас в те лихие годы мысль переселиться за океан, как это сделали некоторые рок-музыканты?

— Я не хочу разыгрывать из себя мученика эпохи застоя, тем более что это не будет полновесной правдой. Просто в конце семидесятых меня постоянно наталкивали на мысли об отъезде. Я видел, что вокруг творится, уезжали мои друзья...

И я понимал, что нахожусь в такой же ситуации, что и они.

Масса людей, которые туда уехали в годы застоя и к родственникам, и просто так — я их видел, — нашли свое счастье, и оно заключалось в хорошем доме, хорошем автомобиле, красивой одежде, магазине, где круглый год клубника... Если это и есть счастье, то, наверное, надо ехать туда, тогда там лучше. Вся разница в том, что у них не хватило терпения, у меня, видимо, хватило. Так как то, чем я занимаюсь, для меня на первом месте, а все остальное на втором... А переделывать себя, то есть писать на английском языке об американских проблемах или развлекать эмигрантов, я не мог и не хотел. Да и просто есть масса любимых людей, любимых мест — почему я должен с этим навсегда прощаться? Другое дело — попробовать свои силы на новой территории и вернуться. Да и то все это для меня сомнительно. Я не считаю себя универсальным музыкантом с какими-то данными, которые могут заинтересовать мировую аудиторию.

— Как вы относитесь к новым группам из Москвы, Ленинграда, Свердловска, которые завоевали во времена перестройки огромную популярность? Ведь существует мнение, что, скажем, «ДДТ», «Алиса», «Наутилус» и иже с ними — настоящий рок, а «Машина времени», «Динамик», «Секрет» и так далее — «лолса»...

— Я отношусь ко всем рок-музыкантам хорошо, потому что они мои друзья и коллеги. А как я отношусь к тому, что они делают, — об этом я могу сказать им в личной беседе, но никак не с трибуны журнала — иначе это будет дурно пахнуть.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.