В этой крохотной однокомнатной квартире на улице Пилота Нестерова, где убранство самое что ни на есть аскетичное, взгляд сразу приковывает к себе молодой мужчина на портрете в полстены: стройный, подтянутый, в петлицах гимнастерки — четыре ромба, тщательная прическа, миндалевидные глаза...

Уловив мой интерес, Ольга Николаевна тихо вздохнула:

— Красивый был Миша...

Да, этот человек из легенды, который, по оценке, данной Георгием Константиновичем Жуковым, «...гигант военной мысли, звезда первой величины в плеяде военных нашей Родины», для нее прежде всего Миша старший брат... Седая как лунь хозяйка квартиры достает из секретера коробку с немногочисленными фотографиями, документами.

Разворачивает «Поколенную схему рода Тухачевских». Оказывается, их фамилия существует с XV века, когда «...Великий князь Василий Васильевич пожаловал Богдана Григорьева селами Скорино и Тухачевым в Серпейском уезде, а также в Московском уезде волостью Тухачевской с деревнями и за то прозван Тухачевским».

Ольга Николаевна поясняет:

— Наш род со стороны отца идет от разорившихся дворян Тухачевских, а со стороны мамы — от крестьян Милоховых из деревни Княжино... Было у меня четыре брата и четыре сестры. Миша по старшинству — третий...

Перебираю снимки... На одном — подросток в белой косоворотке, подпоясанной широким ремнем с массивной пряжкой, украшенной вензелем «1ПГ». Ольга Николаевна улыбается:

— Это когда Миша учился в 1-й пензенской гимназии... Помню, в Пензе тогда все очень увлекались французской борьбой. Брат тоже не избежал этой страсти. На импровизированных гимназических чемпионатах неизменно оказывался победителем. Нередко увлечение спортом в таком возрасте, вы знаете, отвлекает от учения, от книг, но у Миши подобного не замечалось. Например, по-немецки и по-французски говорил и читал настолько хорошо, что поразил этим государственного деятеля Франции Эдуарда Эррио. Неплохо знал и латынь, в оригинале прочел «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря. Кстати, впоследствии знание языков позволило ему в подлинниках читать иностранные военные труды... Еще в отроческие годы испытал потрясение от «Войны и мира», и его любимым литературным героем навсегда стал Андрей Болконский. Не случайно Миша уговорил отца и братьев отправиться из Пензенской губернии в Тульскую, в Ясную Поляну, чтобы увидеть Льва Николаевича. Знаменитый писатель нежданных гостей встретил радушно, даже прокатил в бричке... Рано обнаружился в нем и «артистический» талант. Пьесы мы обычно сочиняли сами, рисовали смешные афиши, главными исполнителями, как правило, бывали Михаил и Александр. Николай открывал и закрывал занавес, а Игорь играл на рояле... Впрочем, к музыке так или иначе тянулись все, у нас стоял рояль, на котором Рубинштейн некогда давал концерты... Кроме рояля, Мишу влекла скрипка. Когда старшие братья и сестра стали учиться танцевать, он сразу превзошел всех: кружился в вальсе, держа два стакана, наполненных до краев водой, и ни одна капля не проливалась! Спустя годы, на балах в военном училище, в паре с любимой своей сестрой, красавицей Надей, танцевал так. что никто не мог оторвать взгляда от их дивной пары... Но это было уже после учебы в Московском Екатерининском кадетском корпусе...

Оканчивая корпус, Михаил, как первый по успехам, мог выбрать любое училище и прежде всего столичное, Павловское, которое ему, отличному строевику, подходило больше всего. Однако — на всеобщее удивление — Тухачевский предпочел гораздо более скромное — Александровское. Почему? Да потому, что вовсе не в его характере было прельститься «блестящей» карьерой придворного офицера, этакого светского шаркуна и щеголя. Михаил знал: Александровское по военной подготовке лучшее. И это определило все.

— Окончание училища, — вспоминает Ольга Николаевна, — совпало с началом мировой войны. Брат сразу же уехал в полк.

Примечательно свидетельство бывшего унтер-офицера Семеновского полка Петра Дорофеевича Рябова:

«...В полку офицерство в большинстве были князья, графы, бароны. Правда, и среди них были порядочные люди, например, полковник Касаткин-Ростовский, Кудашев, прапорщик Пржевальский — племянник исследователя Центральной Азии, но на голову выше всех был поручик Тухачевский, это был высокообразованный офицер...».

Чтобы понять, как этот человек воевал, достаточно лишь узнать, что за очень короткий срок, с сентября 1914-го по февраль 1915-го, на его грудь легли шесть боевых орденов!

— Вдруг в феврале, — продолжает Ольга Николаевна, — газета напечатала имя Миши в списках убитых... Мы были потрясены. К счастью, это оказалось ошибкой, недели через две выяснилось, что брат в плену...

Только пятая попытка побега оказалась удачной. В плену как-то Михаил увидал листовку Ленина, обращенную товарищам, томящимся в плену. От имени Российской социал-демократической партии Владимир Ильич призывал пленных быть на стороне Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и, возвратившись на родину, стоять «не за царя, а против Царя, не за помещиков и богачей, а против них»: «Вернитесь в Россию, как армия революции, как армия народа...»

— И вот однажды, — Ольга Николаевна задумчиво смотрит в окно, словно видит там далекое-далекое прошлое, — когда мы все собрались за обеденным столом, неожиданно распахнулась дверь, и на пороге появился худой; измученный человек. Лишь по улыбке узнали мы нашего Мишу... Пока брат был в плену, семья перенесла еще одну утрату: в четырнадцатилетнем возрасте умер Игорь, поразительно одаренный, которому предвещали блестящую будущность музыканта... Через трое суток Михаил опять покинул нас и отправился в полк. На этот раз разлука была недолгой: вернулся он в декабре. Мы жили тогда в селе Вражском, под Пензой, в бывшем имении нашей бабушки. Крестьяне на сходе постановили оставить для нас наш дом .Свое не ахти какое хозяйство вели сами. Самым тяжелым делом была заготовка дров, и Михаил сразу же главные заботы об этом взял на себя. В январе восемнадцатого уехал в Москву...

Спустя два месяца — счастливая встреча со старым товарищем, большевиком Николаем Кулябко. К тому времени Тухачевский уже успел поработать в Военном отделе ВЦИК, а Кулябко стал членом ВЦИК, заместит председателя Всероссийского бюро военных комиссаров. Ощутив, что Михаил на большевистской платформе стоит прочно, Николай обнял друга:

— Готов рекомендовать тебя в ряды партии.

Вспоминает Ольга Николаевна:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.