Маршал Тухачевский: «Воспитать в себе бойца»

А потом в непрерывных боях от Тобола до Омска, минуя этот, полный огня и крови путь с поистине рекордной скоростью, форсировав три крупные реки, его армия завершила разгром Колчака. Как образно отмечал в приказе Тухачевский: «Разбита одна из сильнейших крепостей реакции, и через ее развалины виден путь к окончанию гражданской войны...»

Пленный интендант на допросе в Омске утверждал, что искал случая сдаться, рассчитывая на то, что командующий — из бывших офицеров.

— Какая наглость и трусость, — презрительно заметил Тухачевский.

В эти же дни командарм был удостоен Почетного золотого оружия («За личную храбрость, широкую инициативу, энергию, распорядительность и знание дела...»), а его армия — ордена Красного Знамени и Почетного Красного знамени ВЦМК.

Снова труд на юге — и опять спешит туда Тухачевский. Только теперь под его началом — не армия, а фронт, Кавказский. Рядом надежная рука члена РВС Г. К. Орджоникидзе. Михаилу Николаевичу вообще везло на Вовкиных друзей — может, еще и потому везло, что сам умел быть товарищем верным. Вспоминая кипучую энергию Серго на Южном фронте, писал: «Мы работали вместе. Ожесточенная борьба за Ростов. Борьба за Кубань. Окончательное уничтожение армий Деникина. Непрерывные поездки на фронт... Как переживал Григорий Константинович бои и победа...»

Остатки деникинцев бежали в Крым. А Тухачевского ждал уже Западный фронт, борьба с Пилсудским...

Вспоминает подполковник в отставке Александр Иванович Манаков:

«...Под Белостоком белополяки стали сильно теснить наши войска, и дивизионная школа заняла оборону на важном участке фронта. Кое-где уже началась стрельба. Вдруг показываются три машины... Вышли три командира, один из них идет ко мне. Подойдя вплотную, протягивает руку: «Командующий Тухачевский». Я опешил, не ожидая, чтобы командующий мог так рисковать жизнью: уже свистели пули. Михаил Николаевич спросил, какая часть занимает участок, сколько у нас пулеметов, сдержим ли противника. Белополяки ударили из артиллерии, видимо, обнаружив, что здесь кто-то из большого начальства. Я тогда и подумать не мог, что командующий такой молодой. Мы привыкли видеть командующих более солидного возраста, а перед нами оказался почти юноша...».

Что ж, под водительством этого «почти юноши» были освобождены Вильно, Гродно, Барановичи... Михаил Кольцов позднее напишет:

«...В годы мировой войны задумчивый, почти рассеянный юноша в тужурке хаки, — он нашел себя во главе полков, оборонявших социализм, блестящий талант крупнейшего стратега-полководца развернулся в громких походах, защищая восточную и западную границы Советской страны, отогнав белопольскую армию до самых ворот Варшавы, к ужасу и отчаянию польского маршала, к почтительному восхищению европейских военных светил...».

«Под впечатлением надвигавшейся грозовой тучи, — признавался Пилсудский, — казалось, рушилось государство, колебалась стойкость и ослабевали солдатские сердца...»

При развитии дальнейшего наступления потребовалась немедленная передислокация сил. Пленум ЦК партии одобрил предложение Тухачевского о передаче в распоряжение Западного фронта с Юго-Западного Первой Конной, 12-й и 14-й армий. Однако член РВС Юго-Западного фронта Сталин выполнение директивы, по сути, бойкотировал, сам желая сорвать лавры победы — хотя бы взятием Львова. Но эти честолюбивые намерения рухнули.

Итак, наступление Западного фронта было провалено: Политбюро ЦК РКП(б) освободило Сталина от должности члена РВС Юго-Западного фронта, — этого Тухачевскому он не сможет простить никогда...

Ольга Николаевна вспоминает:

— Несмотря на такие события, Миша нас не забывал. Его любовь и заботу домашние чувствовали постоянно. В Инзу, после всей этой жуткой истории с Муравьевым, он пригласил погостить маму. Потом вызывал к себе по очереди сестер. Например, когда командовал 5-й армией, у него долго жила Соня. Когда возглавлял Западный фронт, приехала к нему в Смоленск я. Из Смоленска Миша отправился на подавление Кронштадтского мятежа и достойно исполнил приказ Ленина. За Кронштадтом последовал Тамбов: надо было покончить с антоновщиной, и поручил это Мише, как известно, тоже лично Владимир Ильич... В Тамбове у него бывала сестра Маруся. Миша занимал там маленький домик в саду, похожий на беседку. Ни о какой охране не хотел и слышать... После успешного разгрома банд Антонова, по указанию Ленина, получил месячный отпуск и провел его у нас, во Вражском. Впервые после гражданской войны встретились все оставшиеся в живых братья и сестры. Снова зазвучал рояль... Когда приспело возвращаться в Смоленск, забрал туда меня с Лизой. Несмотря на большую загруженность, и там находил время для музыки, живописи. К семейным вечерам сочинял веселые стихи и даже целые сатирические поэмы... В Смоленске родилась его дочь Светлана. Миша чувствовал себя счастливейшим из отцов. У нас установилась несколько необычная семейная традиция: день рождения Светланы отмечали в течение года каждый месяц...

Ликвидация антоновщины стала его последней военной операцией. Реввоенсовет республики издал приказ:

«...Приобретая с каждым днем новые теоретические познания военного дела, М. Н. Тухачевский искусно проводил задуманные операции, отлично руководил войсками как в составе армии, так и командуя армиями фронтов Республики, и дал Советской республике блестящие победы над ее врагами на Восточном и Кавказском фронтах. Оценивая вышеизложенную военную деятельность командующего Западным фронтом, Реввоенсовет Республики переводит М. Н. Тухачевского в Генеральный штаб».

Еще в начале гражданской этот человек взялся за перо, чтобы переосмыслить и переоценить буржуазные взгляды на стратегию и оперативное искусство с точки зрения марксизма-ленинизма. По сути, он первый командующий, начавший учить высший и старший комсостав военным принципам ленинизма. Будучи во главе 1-й армии, еще в 1918-м сделал правилом военно-научный разбор проведенных операций с командирами и штабными работниками, воспитывая их и воспитываясь вместе с ними. Спустя год в 5-й армии по его инициативе возникла Инспекция военно-учебного дела для постижения опыта гражданской войны. Также были созданы Высшие курсы штабных и строевых начальников, где он прочитал цикл лекций, составивших научный труд «Стратегия национальная и классовая». Уже само название свидетельствовало о новизне постановки вопроса, никогда ранее не встречавшейся в военной литературе.

В своей, первой лекции Тухачевский говорил:

«Мы все видим, что наши русские генералы не сумели познать гражданскую войну, не сумели овладеть ее формами. Лишь очень немногие генералы белой гвардии, способные и проникнутые классовым буржуазным самосознанием, оказались на высоте своего дела. Большая же часть надменно заявила, что наша гражданская война не вполне война, так, какая-то малая война или комиссарская партизанщина. Однако, несмотря на такие зловещие утверждения, мы видим перед собой не малую войну, а большую планомерную войну, чуть ли не миллионных армий, проникнутую единой идеей и совершающую блестящие маневры. И в рядах этой армии, среди ее преданных, рожденных гражданской войной начальников начинает слагаться определенная доктрина этой войны, а с ней вместе и теоретическое ее обоснование... Революционная действительность открыла глаза на значение большой организованной войны для дела освобождения пролетариата... Изучение основ и законов гражданской войны — это вопрос коммунистической программы...»