«Моцарт и Сальери» - не только трагедия зависти, не только противоположение двух разных типов художника, это - противопоставление двух разных типов мироощущения: мироощущения надменного одиночки Сальери и мироощущения Моцарта, органически связанного с жизнью.

Душа одиночки Сальери (упорная, сильная душа) искажена, отравлена, преступна. В «маленьких трагедиях» нет на сцене народа - судьи, как в «Борисе Годунове», но моральный критерий Пушкина остается тем же. Убийца Моцарта - Сальери - осужден в своих же заключительных словах. Не облегчение ощущает он, совершив «справедливое», по его мнению, преступление, но тяжкое сомнение, убийственное для Сальери, сомнение в себе:

«... ужель он прав,

И я не гений?

Гений и злодейство

Две вещи несовместные...»

Эти последние слова в какой - то мере программны для Пушкина. Гений не может быть злодеем, ибо он верный сын жизни, он народен.

Ни скупой рыцарь, ни Сальери при всей поглощенности нас одной страстью отнюдь не похожи на схемы, аллегории. Это реалистические образы, шекспировски конкретные, они многогранны, богаты, сложны.

Еще тоньше и сложнее образ главного действующего лица третьей «маленькой трагедии» Пушкина - «Каменный гость» - всемирно известный образ Дон Жуана (у Пушкина - Дон Гуан).

Образ героя старинной испанской легенды - развратника и совратителя - уже до Пушкина прошел долгий путь изменений и усложнений. Из литературных обработок легенды о Дон Жуане Пушкину, несомненно, были известны пьеса Мольера, либретто оперы Моцарта и поэма Байрона. В отличие от Байрона Пушкин довольно близко придерживается сюжета легенды, но отношение его к герою скорее положительное чем отрицательное.

Дон Гуан Пушкина прежде всего обаятелен. Он привлекает своей молодостью, отвагой, пылкостью. Это не холодный лжец и соблазнитель, а талантливый актер, у которого к мастерству часто примешивается искренность. С особой силой это чувствуется в сцене обольщения донны Анны (сцена, над которой Пушкин работал дольше всего). Дон Гуан, конечно, играет, конечно, лжет, но сам верит своим словам, сам увлекается ими.

Обаятельность Дон Гуана усиливается чудесным фоном южной ночи, описанной благоуханными стихами:

«... как небо тихо;

Недвижим теплый воздух - ночь лимоном

И лавром пахнет, яркая луна

Блестит на синеве густой и темной -

И сторожа кричат протяжно:

Ясно...»

Пленительны бегло очерченные облики женщин: горячая, живущая мгновеньем Лаура, церемонная, чуть - чуть лицемерящая и кокетливая донна Анна и, наконец, Инеза, которой посвящено всего несколько строк:

«... Странную приятность

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.