Макарка

- Брось бузить-то. Лодырь, ведь, ты. Смотри, Макарка, жалуются на тебя. Зря, брат, зря. Так работать не выучишься.

- Да что работать-то на одном станке целый год, - угрюмо бросил Макарка, - почему не переводят? Черта с два заботится ваша ячейка.

- А как заботиться? Ты вот ничего не делаешь, а получаешь. На эти деньги скорей бы станков купили.

- Ну-да-а...

Покраснел Макарка, задумался.

«Сволочь, а, ведь, товарищем был. А теперь с председателем как свой говорит, и по его все выходит». Зависть взяла. Хотел работать, звонок над головой задребезжал. С задорным урчаньем остановился мотор и сразу тихо стало, свободно. Резко зазвучали голоса ребят, заглушаемые раньше машинами.

ПЛОТНОЙ кучкой сбились фабзайцы на партах. Одни чутко слушают, записывают деловито в тетради, а другие грызут бестолково карандаши, да по сторонам озираются. У доски старый педагог объясняет Макарке. Тот оборачивается, строит из-за его спины рожи, фыркает.

- Тов. Чижов, а на кой нам эти формулы? Инженеров, что-ль готовите из нас?

- Правильно. И совсем бы и механики не надо, - подхватил помирившийся Гришка.

И стих бы недовольный Макаркин крик, да Васька уж давно косился на залитую солнцем улицу. А тут подтолкнули будто.

- Вся голова формулами пропиталась, даешь опыты.

Макарка опять, Гришка - и пошла кутерьма.

- Довольно!

- Опыты надо!

- Кончай!

Заволновался класс, загудел голосами недовольными. Одни призывали к порядку, другие кричали, чтоб опыты были, а Гришка под шумок трепака начал откалывать, да кричать во всю глотку.

А а-а! А-а-а! У-у-у!

Низенький, юркий старичок нетерпеливо сморщился, вытер белым платком потную лысину.

- Тише, товарищи. Еще одна формула.

- Хватит.