- Даешь опыты.
- О-о-пыты.
Старичок зажал пальцами уши, в ладоши захлопал, ничего не помогает. Пробовал читать нотацию, но его тонкий голосок потонул в криках. Вздернул пренебрежительно плечи, к окну отошел.
- Ф-фу. Идиоты.
Скандал разгорался. Митька-староста выбежал наперед, забарабанил по столу.
- Ребята. Что за беспорядок. Нужны нам эти формулы.
- На что нужны? На что? Резьбу я с ними лучше нарежу, да? - чуть не с кулаками подскочил Макарка.
- Тише! А про тебя, Воронов, на учкоме разберем, вечно ты хулиганишь.
Макарка захохотал. Еще бы побузить, да ребят мало на его стороне. Успокоились, опять формулы на доске запрыгали, Макарка махнул рукой, подсел к Гришке, зашептал.
- Ну, Гришух, сыгранем нынче у Ямки.
- Сыграем. А я, Макарк, в обед голубя поймал. О, и хорош: рублей на пять потянет.
Макарка беспокойно зашнырял по рядам. Смирно сидят ребята. Черт их знает, что и слушают. А не охота сидеть. Тошнота берег. Так и хочется запустить чем-нибудь учителю в лысину. А давно на него Макарка зарится, да и все не любят. Хоть и кричали ребята, а его все-таки назначили завучастью.
Прижался теперь старик, пустил корни по главным инженерам, не выживешь. Подмигнул Макарка зевавшему Ваське и старательно стал строить бумажного голубя. Потом толкнул Гришку, на голубя кивнул:
- Сдрефишь, наперед пустишь?
- А ты?
- А ты?
- Я? хоть сейчас! Подумал, подумал Гришка, стыдно сознаться.
- Могу.
- А спорить. Попадешь ему в голову, ты мне по роже раз, а мимо - я.
- Катись ты. Давай на червонец.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.