Макарка

- По - комсомольски вы делаете, а? По - комсомольски? Попало, так...

- Нет, не попало. А такими хулиганами незачем ячейку позорить.

- Ни черта подобного!

Все подобрано! А не быть ему! Нет, бу-удет! Митька неторопливо и весело забарабанил по столу.

- Тихо! Бери слово в защиту.

Последнюю рубашку Макарка проигрывал и то не робел так. Шевельнуться боялся, вспотел весь: блузка к плечам прилипла. Только глазки бегали с одного оратора на другого. Чувствовал, что пропадал. Все на него. Вон секретарь кричит, что против бюро не имеет права, Валька, девчата, все против, одни фабзайцы кричат. Досада разобрала: «Неужели не возьмут? Э-эх... На одном заводе работаю, и то...» И как-то невольно оборачивался к Андрею. Перед самым голосованием Андрей взял слово.

- Неправильно мы, ребята, рассуждаем. Вот и задача-то наша сделать его настоящим комсомольцем. Игнатьев говорит - будет плохой сменой. Куда ты забрался, дорогой товарищ? А я думаю из него комсомольца на большой палец выработать. А я каким в ячейку пришел? Ведь мы с ним задушевные друзья были. Надо обязательно принять Воронова. Если не примем, совсем отобьется парень. Я его знаю. Дай ему сейчас работу, он старых комсольцев зашьет и хулиганство бросит. Принять, ребята. Обязательно надо принять.

Андрей ли горячо говорил, или авторитетом пользовался, а только ему густо захлопала почти вся ячейка.

Расплылся Макарка в улыбку, когда за него поднялась роща рук. И такими друзьями показалась вся ячейка, все бы для нее сделать готов. Вскочил с сияющими глазами, искренне выпалил:

- Ей богу, ребята хулиганить не буду! Только работы давайте.

(Продолжение следует).