— Вы красиво говорите, Трауб, — задумчиво ответил Юзеф, — но только мы боремся против вашего правительства, а многие из немцев ваше проклятое правительство поддерживают.
— Я всегда в своей прозе вычеркивал эпитеты. «Проклятое» — это эпитет. Двадцатый век смял человека. Сейчас все будет решать, помимо нас, великое неизвестное, название которому «Время». Я в этом убежден, не спорьте зазря.
— Юзеф! — крикнул с кухни пан Тромпчинский. — Юзеф, дрова кончаются.
— Простите, я сейчас, — сказал Юзеф и вышел из гостиной.
На кухне, возле двери, стоял Зайоцкий. Для пана Тромпчинского-старшего он был просто Зайоцким — часовщиком и самогонщиком. Для Тромпчинского-младшего он был товарищем Седым. На самом деле он был Збигневом Сечковским — начальником группы разведки Краковской подпольной организации.
Юзеф и Седой вышли во двор. Ночь была холодной.
— Юзеф, — спросил Седой, — когда ты в последний раз видел Андрея?
— Андрея? Позавчера. А что?
— Погоди. Где ты его видел?
— В Кракове.
— Это ясно. Где именно?
— Возле магазина пана Алойза.
— В какое время?
— В три часа.
— Он был пьян?
— Что ты... Нет...
— Сколько денег ты ему передал?
— Тысячу, как обещал.
— Куда он пошел после?
— Не знаю. Я смотрел, чтобы за мной не было слежки. А в чем дело?
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Документальная повесть
Осмелюсь утверждать — открытия делаются молодыми учеными