У кого есть часы в Корлеоне? Таких богатеев можно пересчитать по пальцам.

Крестьяне Сицилии из века в век живут по петухам.

Еще темно, когда подает голос первый вестник утра, но люди сразу поднимаются. В хижинах из неотесанных камней будто только и ждали этого хриплого невеселого крика. У кого есть земля, тот идет е поле. Арендатор - испольщик тоже тащится на «свой» участок.

Солнце еще не взошло. Туман поднимается из ущелий, и холод заставляет людей дрожать - так дрожит трава от ветра на горном пастбище.

И все же эти невыспавшиеся, усталые, злые люди - счастливцы. Как им завидуют те, у кого никогда не было ни пяди земли!

Батраку тяжело в Корлеоне.

Каждое утро под фонарем на площади у мэрии сходятся безработные: может быть, повезет! Двести, триста человек стоят и ждут, дрожа в предрассветной мгле. Они голодны, на душе у них неспокойно, и самое плохое: дома спят голодные дети. Когда ребенок просыпается, он просит есть. Но чем покормит его мать, если отец снова вернется с пустыми руками? Дикие травы можно варить только раз или два в неделю, не каждый день. И продрогшие люди стоят в молчании. Ждут.

Плотно закусив, часам к девяти, когда солнце еще не слишком печет, на площадь подъезжают те, кому принадлежит земля вокруг Корлеоне. Заложив руки в карманы белого жилета, идет помещик синьор Драго сквозь расступающуюся толпу, «и на кого не смотрит. Ему спешить не пристало. Помещик идет медленно, покуривая сигарету. Он видит знакомое лицо: «Кажется, этот хорошо работал в прошлом году на молотьбе. Покладистый парень». Синьор Драго пускает клуб дыма:

- Ну, так сколько? Батрак отвечает:

- Тысячу лир в день, ваша милость...

- Ха! - Синьор Драго оглядывает площадь, как бы считая, сколько собралось сегодня «этих голодранцев». Первому попавшемуся бросает:

- Пятьсот хочешь?

Хочешь! Может ли хотеть что - либо безработный? Пусть сотня лир больше, сотня лир меньше. Пусть даже полцены, лишь бы была возможность заработать!

Земля в горах кремнистая, сухая. Принадлежит она господину,

и если помещик не захочет, она никогда не будет тронута плугом, хотя бы вся деревня вымерла с голоду. Был после войны принят закон о реформе: крестьянам позволили выкупать помещичью землю, которая не обрабатывалась, но на Сицилии свои законы. Начали было крестьяне занимать земли синьоров, и пришлось расплачиваться кровью. Днем полиция сгоняла с полей, защищая конституцию и священную частную собственность. По ночам в настороженных деревнях лютовала чья - то невидимая рука.

Джервазе Джиоцино, мэр Корлеоне, встречает нас у своей резиденции. Мы поднимаемся по выщербленной, старой лестнице, и мэр объясняет нам, что «Корлеоне» означает «львиное сердце».

- Гордое имя у нашего селения, - горько улыбается он, - но я сожалею, что меня выбрали.

- Почему?

- Слишком много бед: безработица, нищета. Людей надо лечить. Дети должны ходить в школу. Но у нас совсем нет денег. Почти три тысячи мужчин без работы. Это нищие. Всем надо помогать, а чем и как?

Конечно, есть способ помочь беднякам Корлеоне и всей Сицилии. Это прежде всего индустриализация. За нее борются итальянские коммунисты вместе с социалистами. Они хотят, чтобы у всех была работа, чтобы влага поднялась на поля, чтобы сицилийская земля кормила того, кто ее обрабатывает, и дети в школах познавали премудрости грамоты. И хотелось рассказать мэру, что три советских инженера с турбобурами, сделанными в Азербайджане, только что открыли на Сицилии, недалеко от Джела, новые залежи нефти, помогая итальянским специалистам. Вот практическая помощь Сицилии!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.