Она пахла духами «Коти». Я – авиационным бензином.
– Как вас зовут? – спросила она, обволакивая мое лицо голубым дымом «Фильтра».
– Тенгиз. А вас? – спросил я, и черный дым «Примы» расплылся по ее лицу.
– Тэта. Вы бывали в Европе?
– Нет. А вы?
– Вокруг.
– А почему не внутри? Не пустили, что ли?
– А-астраумно, – сказала она, поднесла указательный палец к моему носу и позвонила: «Трррр!» Ей было очень весело.
Потом мы подошли к креслам. Салонную беседу начал Шио:
– Вы прочли стихи Мераба Пхаладзе?
– Они уже появились? – быстро спросила Виола.
– Обожаю этого мальчика. Он как французская миниатюра, – сказала Тага.
– А как фамилия того, который пишет хорошие рассказы, но не печатается?
– Таких сколько угодно. Ты о ком? – лениво спросил Бено.
– Тот... Небритый, с расстегнутой сорочкой. Он пишет абстрактно в конкретном.
– Прочли последнюю вещь Стейнбека? – спросила Виола.
– Так, посмотрел. Сказать по правде, где-то он очень такой... В принципе, мне, например, больше тот нравится, как его, что в кино, старик и рыба... В общем, что погиб от выстрела, с бородой, – вымучивал Шио.
– Хемингуэй, – угадал я. Мать Виолы, тетя Калентина,
внесла коньяк и поставила его на стол между стопками величиной с наперсток.
– Что вы скажете о Ремарке? – Тата перевела выжидающий взгляд с коньяка на нас.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.