Ферганская долина... Целые поколения поэтов оттачивали на ней свое умение найти яркий и точный образ, поражающее слушателя сравнение... «Золотая долина», «Жемчужина Узбекистана», «Изумруд в горной оправе»... И действительно, «материал» для поэтической обработки тут богатый. Ферганская долина – один из самых красивых и плодородных уголков нашей страны. Огражденная от резких ветров, эта земля – самая населенная в республике.

Но все же природа оказалась недостаточно щедрой. В центре золотой долины на десятки километров протянулась почти безжизненная, с редкими, чахлыми кустарниками, нетронутая степь с белыми солончаками, переходящая в песчаные барханы. Под беспощадным солнцем мгновенно выгорают травы, едва успевшие подняться в пору весенних дождей, пыльные смерчи сопровождают порывы знойного ветра с юга.

Веками лежала пустыня. Несмело теснили ее дехкане: вытягивали по границам длинные арыки, обсаживали деревьями, вручную сравнивали бугры и впадины, чтобы на клочке новой земли растить хлопок.

С приходом в Узбекистан Советской власти темпы наступления на пустыню резко возросли. Тысячи гектаров новых плодородных земель получили хлопкоробы после введения в строй Большого Ферганского канала – водной артерии почти в 500 километров длиной. Строительство этого канала – одна из самых героических страниц истории Узбекистана. С неимоверным трудом было подготовлено русло для сыр-дарьинской воды.

Наступление на пустыню продолжается и сегодня. Рокот мощных двигателей стоит над безжизненной прежде землей.

– Мы сотворяем землю не хуже господа бога, – шутят ребята из мехколонн.

И в самом деле, ведь что значит освоить несколько гектаров пустыни? Прежде всего надо ножами бульдозеров срыть холмы и барханы, затем – на скреперах – вывезти землю во впадины и ямы, сделать площадку ровной, как стол. Но не просто ровной. Ведь будущие посевы хлопчатника нужно поливать, и вода, пущенная с края поля, должна равномерно растекаться по всей хлопковой карте. Поэтому-то площадка должна быть не просто ровной, но и наклоненной под строго рассчитанным углом. Безукоризненного мастерства требует планировка земли.

Одновременно идет нарезка дрен, с помощью которых понижается уровень грунтовых вод, содержащих в себе губительную для урожая соль. А чтобы при будущих поливах грунтовые воды не накапливались и, поднимаясь, не засоляли землю, их отводят коллекторами.

В результате всего этого пустыня постепенно принимает обжитой вид. Но земли по-настоящему оживут лишь тогда, когда по каналам хлынет пресная вода. Она вымоет веками накопившуюся соль, властно поднимет к солнцу кусты хлопка, заставит зазеленеть листву садов и виноградников.

...На границе пустыни стоят маленькие сборно-щитовые домики. Сюда к ночи съезжаются бульдозеры и скреперы. Здесь живут освоители Центральной Ферганы. Эти домики – форпосты наступления на пустыню.

Днем здесь некуда укрыться от палящего солнца. Нечем защититься от тонкой белесой пыли, неподвижно висящей над районом работ. Как на передовую, доставляют сюда воду, продукты, почту. Здесь в одной из тракторных бригад второй год трудится мой друг, двадцатидвухлетний комсомолец Акбар Рахметов.

Помню его первые письма о товарищах по работе. «Я, наверно, никогда не научусь выносливости наших асов, – писал Акбар в прошлом году. – Скажу честно, мне порой хочется сбежать в Фергану, где на улицах уйма тени, где торгуют холодной газировкой. Выпей там за меня лишний стаканчик этой воды!..»

Но он не сбежал. Он сам стал «асом» – умелым и выносливым бульдозеристом. И весной сообщил мне, что его назначили бригадиром.

Я поздравил его и порадовался за друга. Потому что одно дело – бригадир на многолюдной стройке, другое – там, «на передовой», где он единственное начальство, где не с кем порой посоветоваться и самому приходится принимать ответственные решения.

Однако спустя некоторое время в письмах Акбара появились непривычные нотки скрытой обиды и горечи. Передо мной его последнее письмо:

«...Позавчера один наш парень, бульдозерист, проехал напрямик через готовую дрену и завалил ее. Я заставил его чистить. Вечером он мне сказал:

– Проявил власть? Натешился?

– Дурак, – отвечаю, – не понимаешь, что говоришь? Для меня ты стараешься, что ли?

– Для тебя, – говорит, – да для комиссии... На кой ляд наша работа, когда через полгода от этой дрены следа не останется – занесет...

Мне нечего было ему ответить. Он прав. Да, не будет через полгода или год этой дрены. И поля, на которых мы сейчас работаем, останутся пустыми. И в домах, которые строят наши ребята из треста, никто не будет жить. Так на черта вся наша работа! Для кого мы стараемся – для ветра?..»

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.