Лесными тропами

Бор Егоров, Ян Полищук| опубликовано в номере №695, май 1956
  • В закладки
  • Вставить в блог

16 февраля Ане, Потайлову, Юшкову и Шестакову поручили взорвать вражеский эшелон с боеприпасами и танками нового типа.

Надо было не допустить до линии фронта именно этот состав. Тут нельзя действовать, как обычно: заминировал железнодорожное полотно или мост - и ушел. Надо сидеть, держать в руке шнур и ждать.

Приметы эшелона были известны. В помощь подрывникам штаб придал сигнальную группу. Пост ее находился невдалеке, в той стороне, откуда поезда идут на фронт.

И вот уже целые сутки лежат комсомольцы под мостом, куда они пробрались ночью, и ждут сигнала: днем - разрыва противотанковой гранаты, ночью - зеленой ракеты.

Один за другим над головами подрывников проходят поезда. Но это все не то. Сигнала нет. Лежать холодно, снег под животом подтаял. Согреться бы, но двигаться нельзя...

«Ох, мама, если бы ты знала, где сейчас находится твоя Анька!» Она вспомнила о матери, и ей стало больно: «А ведь я тоже ничего не знаю о маме. Жива ли она?»

И так тяжело, а тут еще эти мысли. Нет, мысли приходят, верно, не случайно. Когда трудно, тяжело, всегда вспоминаешь о матери. Она и на расстоянии защитит тебя, согреет своею лаской.

Аня услышала шум, насторожилась. Над лесом взлетела зеленая ракета. Поступили так, как договорились заранее: спрыгнули на лед, побежали в кустарник. Часовому не видно: он на другой стороне. А услышать шаги он не может: поезд уже близко. Даже слишком близко! Сигнал немного запоздал. Далеко не отбежишь. Вот уже въехали на мост платформы с балластом, вот прошел первый паровоз...

Аня дернула за шнур. Сухой удар взрыва резко рассек воздух. Потом в глаза полыхнуло огнем, и что - то большое, черное навалилось на нее и потянуло вниз...

Родина, я твоя дочь!

1

То, что произошло, стало известно Калашниковой только потом... Очнулась она уже в Москве, в госпитале. Но Аня долго не знала и этого. Она чувствовала, как хлопотали около нее сестры и врачи. Вот кто - то бережно приподнял ее, дал пить. Кто - то поправил одеяло. Потом взял руку... В локте острая боль. Это, наверно, делают укол или вливают кровь.

Но кто? Перед глазами черная тьма. Ничего не видно. Не видно и не слышно. Кругом давящая тишина.

Прошел день, второй, третий... Если тебе суют подмышку холодное стекло градусника, а затем умывают лицо, - значит, ночь прошла, наступило утро. Если в рот льют горьковатую воду, - значит, пришел вечер и тебе дают снотворное.

Аня полностью лишилась зрения и слуха.

Сначала она считала дни. Потом неожиданно поднялась температура. Целые сутки Аня металась в жару и как ни пыталась потом вспомнить, сколько дней прошло, так и не вспомнила.

Однажды она услышала какой - то шорох. Услышала! Это было хорошим предзнаменованием. Слух стал восстанавливаться, и скоро Аня могла различать слова.

Калашникова узнала, что эшелон был взорван очень удачно: часть платформ, груженных танками, вместе с мостом рухнула в реку, часть свалилась под откос, вагоны с боеприпасами взорвались. При взрыве Аня была сильно контужена. Товарищи нашли ее не сразу: Аню засыпало обломками, песком, снегом. К утру партизанку доставили в отряд, а оттуда на самолете - в Москву.

Аня не надоедала врачам и сестрам жалобами и просьбами - лежала и думала. Вспоминала боевых товарищей, комсомольцев: какие хорошие ребята - храбрые, добрые, веселые!

Мысли о друзьях сменялись мрачным раздумьем: «Что же впереди? Мне только двадцать четыре года. Быть слепой, жить не в полную меру... Вызывать к себе сожаление... Нет, лучше ничего этого не надо!» Она припомнила Павку Корчагина. Он ведь нашел в себе мужество жить. Но одно дело размышлять о любимом герое... И совсем другое - самой испытывать это тягостное чувство беспомощности.

Она поднялась с кровати, нащупывая дорогу, пошла к окну. Окно не замазано. Аня это знала: когда ей было душно, няня обычно открывала «одну половинку». Почувствовав холодный камень подоконника, она протянула руку вперед, чтобы найти скобу... «Сейчас все кончится, все мучения, все сомнения»... Свежий воздух пахнул в лицо, часто - часто застучало сердце... И сразу что - то повернулось в сознании.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены