До недавнего времени я не был лично знаком с заводским летчиком Степаном Георгиевичем Петуховым, а только слышал о нем, знал, как он летает, не раз читал приказы, в которых ему объявлялась благодарность за находчивость и отвагу, проявленные во время испытательных полетов.

По поводу последнего случая с машиной, которую испытывал Степан Георгиевич, еще не было приказа. Мне только рассказывали об этом товарищи, добавив, что за такой подвиг испытатель Петухов заслуживает звания Героя. И я твердо решил написать о нем.

Вот уже в который раз встречались мы со Степаном Георгиевичем, а е моем блокноте появилось всего несколько строчек. При первой встрече я узнал лишь о том, что он летает более двадцати лет и награжден пятью орденами за испытательную работу. Еще меньше рассказал Петухов о последнем случае, с которого, собственно, началась наша беседа.

- Да что там говорить. Ну, отказало управление, ну, спланировал... Нам, летчикам, всегда надо быть готовыми к неожиданностям. На то мы и испытатели. - Сказал, улыбнулся, а его синие мальчишеские глаза степи вдруг строгими и задумчивыми.

Я сказал Степану Георгиевичу, что он напрасно старается скрыть от меня трудности, связанные с его опасной профессией, ибо я сам всю войну был бортмехаником и знакам с испытательной работой.

- Ну тогда вы хорошо знаете, как все это происходит, - обрадовался Степан Георгиевич, надеясь избавиться от расспросов.

Но я все же кое - что узнал об этом неразговорчивом человеке. Вырос он в большой и бедной семье под Можайском, был у матери одиннадцатым. Рано зародилось у любознательного парнишки желание стать летчиком.

Однажды утром...

В бездонном весеннем небе тонет крохотный силуэт легкого, как птица, самолета. Он то медленно поднимается по крутой вертикали, так медленно, что с земли кажется - машина висит в воздухе, то вдруг устремляется в пике и резко выходит из него, чтоб опять начать подъем.

«Хорошо, должно быть, ему там: весь мир видит», - подумал о летчике Степан Петухов, круто вскинув голову и спотыкаясь босыми ногами о только что вывернутый плугом дерн. В конце борозды он остановил усталого, тяжело поводящего запевшими боками коня и, уже не отрываясь, следил за полетом.

А летчик снова и снова поднимал и бросал машину то в отвесное пике, то в крутой штопор. Крепко стиснув ручки плуга, Степан никак не мог оторвать взгляда от самолета. Вот он снова взмыл вверх, на этот раз дольше обычного повиснув под маленьким облачком. Но что это?... За машиной вдруг потянулся дымчатый след. Он все сгущался и плотнел. И опять летчик начал бросать машину в замысловатые виражи. Но в них уже не было прежней неторопливой уверенности, а чувствовалась какая - то тревожная порывистость: как будто человек, затерявшийся в голубой бездне неба, хотел оторваться от длинного дымного хвоста, который мешал ему управлять самолетом. Как - то непривычно взревел, потом внезапно затих мотор, и машина, круто пикируя, скрылась за дальним перелеском. И снова над полями воцарилась привычная тишина погожего майского утра.

Степан с силой всадил плуг в землю - так, что вздрогнул задремавший было конь, и побежал поперек пашни к лесу. Он бежал, увязая босыми ногами в рыхлой и влажной земле, туда, где приземлилась машина. Уже посредине редкого березняка он услышал, как на соседнем поле надрывно зарокотал и тотчас же снова задохнулся мотор.

- Жив! - громко крикнул Степан и еще быстрее побежал к самолету.

«Хорошо иметь крылья!»

Уже более четверти века прошло с тех пор, а Степан Георгиевич все отчетливо помнит. Ведь именно в тот весенний день и зародилась его самая заветная мечта: обрести крылья. Не раз он мысленно видел себя за штурвалом крылатой машины. Что он только не выделывал в небе на виду у всей планеты! Как буйно колотилось его сердце в такие минуты!

Спустя несколько лет, когда он побывал в Москве на комсомольском съезде, неожиданно приблизилось исполнение его мечты. Прямо со съезда с путевкой ЦК комсомола поехал Степан в ФЗУ авиационного завода. Старательный и упорный, он скоро освоился с профессией слесаря - инструментальщика, а по вечерам, наскоро умывшись, спешил в аэроклуб, где учился летать сначала на планере, а затем на спортивных самолетах.

Инструкторам нравился этот крепкий, немного угловатый парень с синими глазами и «курсантским» чубом льняных волос. Он быстрее других овладевал летным делом и через год сам стал инструкторам, в 1938 году его призвали в армию. В военной авиации он командовал звеном, летал на знаменитых в то время «ишаках» и «чайках».

Боевой летчик никогда не думал, что со временем станет испытателем. Он любил часами расписывать небо головокружительными фигурами, а когда возвращался на аэродром, ему становилось немного грустно: он жалел, что у машины такой маленький запас горючего.

Однажды после тренировочного полета его вызвали в штаб части и вручили направление на авиационный завод. Так началась его новая жизнь, жизнь летчика - испытателя, полная мужества и риска, смелости и всяких неожиданностей.

Дни и ночи

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.