Кремлевская деспина

  • В закладки
  • Вставить в блог

Принцесса Зоя Палеолог

— Высокородная принцесса! Всемилостивейшая деспина! Скажи хоть слово, ведь грех-то какой… Принцесса Зоя Палеолог («деспина» по-гречески означало «правительница») подняла на папского легата свои бездонные черные очи, и преподобный Антонио Бонумбре онемел: таким откровенным холодом повеяло от этого взгляда. И как же просчитались в Ватикане, думая, что эта дурнушка-бесприданница, каким-то чудом ставшая невестой князя варваров, Ивана Московского, понесет в еретическую Россию свет истинной веры!

— Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, — только и проронила она. — Впредь не докучайте мне мелочами.

Вот тут-то папский легат понял, что с распространением истинной веры среди еретиков придется повременить.

Как выяснилось совсем скоро, католичеству путь на Русь был заказан…

Дочь деспота Морейского Фомы Палеолога, родная племянница византийского императора Константина XII Багрянородного, принцесса Зоя, любимица родителей, предназначалась в жены какому-нибудь знатному иностранному принцу, а то и королю. С ней и обращались соответственно, как с будущей королевой, да и старшая сестра, Елена, уже была выдана за короля Венгрии. Зоя мечтала о еще более блестящей короне.

Но Византия погибала. Зоя с ужасом наблюдала за тем, как орды турецкого султана Махмуда II захватили Константинополь и убили императора, как затем пала родная Морея, и ее правителям пришлось спасаться бегством на остров Корфу. Оттуда Фома Палеолог отправился в Рим и… фактически в его лице православная церковь рухнула на колени перед католической. Ведь Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить убежища у папского престола. Фома Палеолог смог вывезти величайшие святыни христианского мира, в том числе и главу святого апостола Андрея Первозванного. Немудрено, что сам Папа взял семью Палеологов под свое личное покровительство.

Зое было пятнадцать лет, когда она осталась круглой сиротой. Ее образование Ватикан поручил кардиналу Виссариону Никейскому. Грек по происхождению, бывший архиепископ Никейский был ревностным сторонником подписания Флорентийской унии, после чего стал кардиналом в Риме, и воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях.

К сожалению, высокородная бесприданница не интересовала ни одного из предполагаемых женихов. Даже захудалые итальянские князья, к которым направляли послов, пренебрежительно фыркали:

— Если бы ваша принцесса была хотя бы хороша собой! А эта толстая коротышка…

Отчаявшись выдать свою воспитанницу замуж за католика, Рим обратил взоры на Восток, на таинственную и далекую Московию, где неожиданно (хотя и весьма кстати) остался вдовцом великий князь Иван двадцати восьми лет от роду.

Иван Васильевич пятнадцать лет прожил в спокойно-счастливом браке с княжной Марией Тверской, у них был девятилетний сын, нареченный также Иваном, и вдруг княгиня умерла, проболев всего лишь несколько часов. Поговаривали, что скончалась Мария Борисовна из-за слишком большой доверчивости: страстно желая иметь еще детей, княгиня, по совету бабки-ворожейки, надела на себя пропитанный неким зельем пояс.

Выждав приличествующий срок, Рим отправил к безутешному вдовцу посольство, состоявшее почти сплошь из православных греков — бывших подданных Византии.

Посольство, предложившее заключение брака, было принято с почестями. Укреплявший великокняжескую власть Иван III понимал, что такой брак поможет Московии повысить международный престиж, заметно пошатнувшийся за два столетия ордынского ига, и повысит авторитет великокняжеской власти внутри страны. Но с окончательным ответом не спешил и, в свою очередь, отправил в Рим собственного посла — Ивана Фрязина — «дабы невесту видети».

Фрязин писал великому князю, что Зоя невысока ростом, полная, с красивыми большими глазами и с необыкновенной белизны кожей, вдобавок неглупая девица. Вернувшись из Рима, посол привез портрет невесты и предъявил его своему государю.

Великий князь мгновенно забыл и свою безвременно почившую супругу, и недовольство бояр во главе с митрополитом. Ему в жены предлагали настоящую царь-девицу: белолицую, темнобровую, с огненными очами, черными косами и пышными формами. То, что вызывало у утонченных европейцев насмешки, восточного «варвара» привело почти в экстаз: полнота издавна считалась на Руси мерилом женской красоты.

В начале 1472 года послы Ивана III выехали в Рим за невестой. В июне того же года Зоя Палеолог в сопровождении большой свиты отправилась в долгий путь на Русь, в Московию. Из Рима выехала Зоя — до Москвы добралась уже Софья: в пути греческая принцесса официально приняла православие, вернувшись к вере своих родителей. Вместе с ней в Россию приехало ее «приданое», включавшее (помимо одежды и украшений) легендарную «либерию» — библиотеку, привезенную будто бы на 70 подводах.

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя — дню памяти святого Иоанна Златоуста. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, государь обвенчался с Софьей.

И прежде Иван Васильевич отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, превратился в грозного и властного государя. Брак Ивана III и Софьи должен был усилить Московию, способствуя ее грядущему обращению в великий «Третий Рим». Первым сигналом стало то, что после венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла — символ царской власти, поместив его и на своей печати. С тех пор двуглавый орел неразрывно ассоциировался с крепнущей Россией.

После свадьбы Иван III почувствовал необходимость перестроить Кремль в могущественную и неприступную цитадель. Все началось с катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами, рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». На самом деле, виной всему был плохо обожженный кирпич.

Софья посоветовала мужу пригласить итальянских архитекторов, которые тогда были лучшими мастерами в Европе. Итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь. Именно Софья подсказала мужу мысль пригласить знаменитого Аристотеля Фиораванти.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о  трагической судьбе  Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны,  о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой  «Плакальщица» и  многое другое.



Виджет Архива Смены

в этой рубрике

Написанная кровью

Пабло Пикассо. Картина «Герника»

в этом номере

Герб США на службе СССР

Как американцы получили в подарок Троянского коня

Трансформация советского гаража

Экспозиция классика московского концептуализма — в новой галерее искусства

Марк Криницкий. «Гуськов»

Рассказ. Публикация - Станислав Никоненко