Кость в горле

Вину свою никогда не признает... Иногда она высказывает недоверие ко всем окружающим ее работникам, в том числе и руководству. Поэтому когда она пишет какое-то объяснение или рапорт, то составляет в 3 экземплярах. Самовольно регистрирует их у секретаря и выносит из отдела, потом отдает эти документы в другие ведомства. Так, составленный ею акт мед-освидетельствования на зам. главного врача Белых она, минуя руководство РОВД и в нарушение делопроизводства в РОВД, отдала работнику прокуратуры... По характеру очень неуживчива, вспыльчива, сутяжна. Поведение иногда становится просто нетерпимым. Неоднократно устраивала из-за своих личных вопросов конфликтные ситуации в райвоенкомате, суде...»

Второй документ Нургалиева сочинила сама. Это выписка из амбулаторной карты (той, которую никто никогда не видел, и, вероятнее всего, никогда не существовавшей): «Субъективная, предвзятым считает отношение со стороны врачей... Осенью 1982 г. развила бурную деятельность, сутяжничала с обращением в нарсуд... Испытывает паранояльно-бредовые мысли... Считает, что на работе ей создали нетерпимую обстановку...»

Напрасно Валентина надеялась на Москву. После амбулаторного (!) обследования она получила страшный диагноз. Амбулаторно — это значит: поговорили с ней, почитали названные ложные документы — и будьте добры, получите клеймо, от которого избавиться суждено не каждому. После записи о психической болезни диагноз «здоров» никто не решится поставить без стационарного обследования.

Врачи других ведомств теперь вообще не считали нужным встречаться с Валентиной и свои решения (несмотря на то, что это грубейшие нарушения) выносили только заочно! Так поступила 1 августа 1983 года военно-врачебная комиссия МВД Якутской АССР (старший лейтенант Шумкин, врач-психиатр Иванова), проштамповав диагноз «параноидальная шизофрения» (хотя впоследствии Шумкин пытался представить эту экспертизу очной). Затем, 23 августа, Оймяконская районная ВТЭК определила Боровиковой (опять же заочно!) II группу инвалидности со стопроцентной потерей трудоспособности.

Это очень важное обстоятельство: человек лишается права не только претендовать на свое служебное место, но и вообще где-либо работать.

В этой заочной комиссии не было ни одного психиатра! Зато была все та же нарколог Нургалиева. Но и это не все. Председателем комиссии был хирург. И фамилия его... Нургалиев. Да-да, муж Нургалиевой. Так, по-семейному, и разобрались с инспектором ГАИ.

Якутская межрайонная специализированная ВТЭК такое решение утвердила автоматически. Приказ об увольнении ждать себя не заставил...

Итак, второй раунд борьбы руководства РОВД с Боровиковой в августе 1983 года завершился победой руководства.

Мне страшно и сейчас, стоит только представить ситуацию, в которой оказалась Валентина.

Спас ее муж.

...Я познакомился с семьей Боровиковых в 1985 году. Николай Федорович вместе с женой уже написал десятки жалоб и заявлений, пообивал пороги разных учреждений, провожаемый сострадательными, а то и насмешливыми взглядами чиновников; много раз ездил в Москву. Он просил, доказывал, требовал, умолял обратить внимание на вопиющие нарушения, видимые невооруженным глазом. Он был уже готов к разговору с юристом и врачом на профессиональном языке, поскольку изучил все относящиеся к делу инструкции и положения, приказы и законы. Досье, собранное им, уже не умещалось в портфеле, хотя оно ему и не было нужно: необходимое помнил наизусть.

Наконец в октябре 1984 года по заявлению Боровиковой было возбуждено уголовное дело, правда, через два месяца прекращенное.

К этому времени Валентина успела пройти стационарное обследование в Якутском ПНД. Врачи, как и прежде, признают ее психически здоровой.

В феврале 1985 года окружная военно-врачебная комиссия обследует Боровикову по причине ее желания восстановиться в органах МВД. Психиатр Иванова (помните ее участие в заочном освидетельствовании?) ставит новый диагноз: паранояльный синдром! Заключение ОВВК: к службе не годна по состоянию здоровья...

По просьбе редакции журнала «Социалистическая законность» в прокуратуре Якутии приступили к проверке фактов, изложенных в Заявлении Боровиковой.

Из Минсобеса РСФСР в мае 1986 года сообщили, что Минсобесу Якутской АССР дано указание об отмене решения ВТЭК. Через неделю оттуда пришло письмо Боровиковым. В нем говорилось, что решение ВТЭК отменено; за нарушение Положения о ВТЭК, за бездушие, бюрократический подходи волокиту освобожден от должности председатель специализированной ВТЭК, а председатель республиканской — привлечен к партийной ответственности. О наказании врачей Оймяконской больницы, в том числе Нургалиевых, уведомил министр здравоохранения Якутии.

В декабре подошла очередь на экспертизу в институт имени Сербского. Волнениям супругов не было предела. Ведь это последняя для них врачебная инстанция! Позади — четыре года мучений и издевательств.

Стационарное обследование длилось более двух месяцев. Николай Федорович успевал приехать в Москву на все разрешенные свидания, чтобы морально поддержать жену.

И вот комиссия из пяти человек, четыре из которых доктора медицинских наук, выносит 11 марта 1987 года заключение: «Боровикова психическим заболеванием не страдает и не страдала... Диагноз «параноидальная шизофрения» поставлен в МНИИ психиатрии Минздрава РСФСР без достаточных объективных данных и является неправомерным, как и заочное освидетельствование ВВК МВД ЯАССР и Оймяконской ВТЭК».

Как только отменили решение ВТЭК об инвалидности, Валентина устраивается работать заведующей общежитиями одного из предприятий. Вот подписанная «треугольником» характеристика: «Зарекомендовала себя с положительной стороны... За период работы Боровиковой В. Н. значительно улучшилась и оживилась административная и воспитательная работа с жильцами общежитий, значительно снизилось количество нареканий в адрес работников общежитий, упорядочен вопрос проживания...»