Ключ к гармонии

А вот что говорит об этом времени сам Петерис Плакидис:

– Я писал так, как чувствовал и как думал. Написать другую музыку я просто не мог. Впрочем, спустя десять лет мне как-то странно говорить о моей, например, «Сонате для фортепиано» как о чем-то нетрадиционном, выходящем за привычные рамки. Пройденный этап! Хотя тогда я наверняка, как, впрочем, и многие авторы, преувеличивал значение своего сочинения.

А теперь я воспользуюсь просьбой Петериса не говорить о нем только хорошее, потому что:

по его собственным словам, он ленив и иногда не может закончить почти готовую вещь. «Вот если бы увидел афишу, на которой уже проставлена дата исполнения, тогда все было бы готово к сроку. Между нами говоря, такое уже случалось. Или вот, скажем, музыка к фильму. Там тоже есть свои жесткие временные рамки. А если меня ничто не подгоняет, – плохо дело!»

Он непостоянен. После Скрябина пришло увлечение Прокофьевым, потом Бартоком, Шостаковичем, Вебером, Стравинским, а сегодня он больше всего любит Брамса и Шуберта.

Он упрям.

В. Ф. УТКИН:

Глядя па Петериса, никогда не подумаешь, что характер его со стальным стержнем. С виду спокойный такой, тихий. Но вот, помню, на 4-м курсе, когда писал он свою «Музыку для фортепиано, струнных и литавр», я советовал ему не увлекаться чрезмерно усложненными аккордами, в данном случае не совсем оправданными, на мой взгляд. А он мне так это тихо, но твердо: «Нет, Валентин Федорович, здесь все-все для меня важно».

– Что касается моих сочинений, – говорит Петерис, – я действительно упрям. Но у меня нет другого выхода, потому что в тот момент, когда я пишу музыку, я стараюсь быть абсолютно точным в выражении своих ощущений. Ключ к мелодии, ключ к гармонии – это сила и ясность чувств.

Теперь, когда Петерис представлен, можно заняться расшифровкой его ответов на мои первые вопросы.

Действительно, вручение премии Ленинского комсомола внешне почти ничего не изменило в жизни Плакидиса. И это потому, что она и так была до предела наполнена работой, за которую, собственно, он и получил признание комсомола республики. На счету 29-летнего композитора несколько камерных и симфонических произведений, песни для хоровых коллективов и сольного исполнения, им написана музыка для спектаклей и фильмов. Его раннее произведение – «Трио для скрипки, виолончели и фортепиано» – включено в учебную программу для музыкальных школ, произведения Плакидиса звучат по радио.

Нынешней осенью Петерис начал самостоятельную педагогическую работу в консерватории. Путь к этому был не прост. Ведь после окончания вуза он ушел в Академический театр драмы имени А. Упита на должность заведующего музыкальной частью. Это время оценивается весьма противоречиво его учителями, друзьями, поклонниками, им самим.

Одним казалось, что талант Плакидиса дробится, что ценность создаваемого им преходяща. Другие видели в этой его деятельности быстрый и чуть ли не единственный путь к популярности. Сам Петерис относится к этому много проще: «Хорошую музыку писать можно везде». И все-таки он снова вернулся в консерваторию, в аспирантуру. И именно в этот период четко обозначились контуры его творческой зрелости. Много написано, многое доработано, создана программа авторского концерта, который прозвучал вскоре после вручения ему премии Ленинского комсомола. Это, конечно, был достойный ответ лауреата.

Какая же она, музыка Петериса Плакидиса?

Д. Б. КЛЯВИНЬ:

Для нее характерно стремление к лаконизму, изяществу, простые, но изысканные решения. Хочу особенно подчеркнуть, что Петерис никогда не был рационалистом в искусстве, его творчество привлекает эмоциональностью, естественностью и образностью, ну, и, конечно же, оригинальностью художественного мышления композитора.

Удивительно остроумно и живо сделана, например, «Прелюдия и пульсация» для квинтета духовых инструментов, изобретательно и выразительно сплетена музыкальная канва в «Легенде» для симфонического оркестра. Что касается «Концерта для симфонического оркестра и рояля», то здесь все необычно. И то, что в качестве солирующего инструмента выступает симфонический оркестр; и то, что в «Концерте» две части вместо общепринятых трех или четырех частей. Личность композитора обозмачена в этом сочинении особенно ярко. Его дарование лирично по своему складу. И это ощущается и в первом части – «Диатонической чаконе» и во второй – «Токкате.», динамичной, полной энергии, которая неожиданно для слушателя завершается не громогласной концовкой, а опять-таки нежным и очень сдержанным звучанием...

В. Ф. УТКИН:

Нельзя упускать из виду еще одну грань дарования Плакидиса. Петерис – отличный пианист, очень своеобразный интерпретатор произведений самых разных композиторов.

Есть слова, которыми можно обозначить размеры музыкальных произведений Петериса Плакидиса (он работает и в малых и в крупных формах), есть термины, выражающие музыкальную суть его работ (лаконизм, изящество, остроумие), можно определить его творческое кредо (максимальная выразительность при минимуме средств). Но как рассказать, что есть особая прелесть в одиноком звучании гобоя! Что образность и естественность в последних вокальных циклах неожиданно достигнуты за счет жесткой экономии звуков. Сам Петерис объясняет это шутливо: «Я не люблю писать много нотных знаков...»