Никто не знал, откуда пришел Хэнди, и трудно сказать, куда лежал бы его путь, если бы он ушел. И не убей он Папашу Прайса, он бы наверняка прожил здесь еще лет десять, а то и больше. Папаша Прайс был сварливым стариком; он только и делал, что целыми днями выискивал поводы для ссор и всех изводил своими придирками. Впрочем, Папаша Прайс долго бы все равно не протянул.
Но Хэнди ударил Папашу Прайса воротом, и старик умер в тот же вечер. Теперь Хэнди предстояло собрать свой нехитрый скарб и искать себе новое пристанище.
— О чем ты только думал7 — сказал ему Гарри Манфорд.
— О чем тут думать?.. — отозвался Хэнди.
— Не дело сотворил.
— А таким сквалыгой можно быть? — сказал Хэнди. — У людей, которые много работают, нет времени придираться к другим.
— Так-то оно так, но ты не должен был делать того, что ты сделал с Папашей Прайсом, — сказал Гарри.
Целых суток не хватило бы, чтобы припомнить все ссоры, которые затевал Папаша Прайс, и все те крупные и мелкие неприятности, которые он причинил окружающим за последние десять — пятнадцать лет. Только за несколько дней до трагедии Папаша Прайс прицепился к Гарри из-за печки. Он раскричался, что печка кривая. Гарри тогда ужасно разозлился.
— Ну и что из этого?! — закричал он на старика.
- А то, что печка должна быть ровной.
Гарри чуть не взбесился от злости.
Он сбегал за отвесом и замерил. Оказалось, что кривизна меньше трех миллиметров.
— Теперь-то ты наконец заткнешься?! — заорал Гарри.
— И не подумаю! Печка кривая, ты сам в этом убедился. Ее надо переложить, — ответил ему Папаша Прайс.
— Только через мой труп! — заявил Гарри.
А Папаша Прайс никак не мог уняться. Весь остаток дня он твердил, что печка кривая и что все семейство Манфордов — лентяи, бездельники и неряхи.
На следующий день он ходил за Гарри хвостом и говорил, что тот, кто мирится с кривыми печками, вообще недостойный гражданин своей страны.
— Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что ты не должен был этого делать, — сказал Гарри.! — Сколько раз я был готов взять кирпич или лом и сделать это сам! Но как можно взять и стукнуть старика, если даже он сам напрашивается на это! Закон против таких вещей.
— Не удержался я, мистер Гарри, — сказал Хэнди. — Теперь жалко мне его, а тогда не удержался.
Хэнди жил здесь вот уже десять или двенадцать лет.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.