И вдруг я глазам своим не поверил: передо мной возникла фигура Родькиной матери. Она шла к их столику.
- Я так и знала, что ты здесь, - сказала она. - Я так и знала...
За соседним столиком возникло минутное замешательство.
- Зачем ты пришла? - спросил наконец по возможности спокойно Родька.
- Как ты мог это сделать? - сказала она.
- Не понимаю, что случилось? - сказал Родька.
- Ты отлично понимаешь. Как ты мог это сделать?
- Мама, здесь не место для семейных объяснений, - сказал Родька.
- Никогда не думала, чтобы мой мальчик, мой мальчик... - Она не договорила.
Она вынула платочек из старенькой сумочки и прижала его к глазам. Руки ее дрожали. Да и вся ее худенькая, опущенная фигурка содрогнулась от беззвучных рыданий.
Толстогубая брюнетка демонстративно отвернулась и начала пудриться, глядясь в зеркальце. Блондинка потягивала через соломинку крюшон и с явным интересом следила за развертывающимися событиями.
- Мама, выйдем, - сказал Родька. - Неудобно все-таки...
Мать отняла платочек от мокрого лица.
- А деньги красть у матери удобно? Последние деньги, которые я отложила на отпуск! Ты же знаешь, я тяжело больна. Мне нужно лечиться. И это все, что
у меня было. Боже, как ты мог!...
- Не видел я никаких денег, - прошептал Родька. - Идем отсюда...
- Не видел! Не брал! Что же ты хочешь, чтобы я пошла в милицию?..
- Ты этого не сделаешь! - испугался Родька.
- На этот раз сделаю!
- Мама, если ты меня любишь...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
К 140-летию со дня рождения Фридриха Эгельса