- Пахомыч, дорогой, я займу... Он подбежал к нашему столику.
- Ребята, выручите! - сказал он, задыхаясь.
- Нет у нас денег, - ответил я.
- Ребята, не откажите! Мы же в одном классе сидели. Ну, что вам стоит? Вы же самостоятельные, вы же работаете, вы получаете зарплату, а я ничего не имею, на мамины подачки не проживешь, я нищий, ребята...
- Не унижайся, - сказала Катя.
- Я не унижаюсь, у меня же безвыходное положение. Мне нельзя больше попадаться в милицию. Помогите, ребята, нехорошо бросать товарища в беде! Вы же комсомольцы, где ваше сердце?..
У Кати задрожали губы, и мне показалось, что она вот-вот расплачется.
Я полез в карман за деньгами.
- Не давай! - сказала Катя. - Не смей давать ни копейки!
Я спрятал деньги. Родька метнулся к своему столику.
- Инга! Суэи! - сказал он. - Вы должны наскрести деньги, я не могу идти в милицию. Вы же знаете, почему я не могу...
- Я сказала, у меня ни фига нет! - отрезала брюнетка.
- Гуд бай! - сказала блондинка, поднимаясь. - Меня пригласили с того столика.
- Стоп! - сказал официант. - Никто отсюда не уйдет. Блондинка села.
- Так как же? Платить будем? - спросил официант.
- Ей-богу, я отдам, Пахомыч, честное слово, - заныл Родька.
- Придется вызывать, - вздохнул официант.
Родька кинулся к нему и начал хватать его за руки, и скулить, и всхлипывать, и говорить взахлеб какие-то жалкие слова.
Катя отвернулась.
- Ладно, - сказал официант, которому надоела вся эта канитель. - Вызову директора.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.