Карлавач

...В заезде на призы имени Красной Армии участвовал и Шапак. Чары взобрался на Мелекуша и медленно двинулся к скаковой площадке. В ровном гуле ипподрома хрипловато звучал голос диктора:

- ...Номер первый - Дарьял, двадцать первого конезавода; номер второй - Тариель, колхоза Бахар; номер третий - Орёл, колхоза «Луч»; номер четвёртый - Гюльчи, колхоза «Заря»; номер пятый - Мелекуш, колхоза Шапак...

Два младших тренера вывели на беговую дорожку серого в яблоках бахарского Тариеля.

Едва только они отпустили узду, как Тариель взвился на дыбы, медленно и грозно повернулся на задних ногах, резко опустился, кинул задом, едва не вышибив наездника из седла, и вдруг понёсся через поле. От стана бахарцев наперерез Тариелю бросились несколько человек, размахивая хлыстами. Тариель метался по полю, силясь выплюнуть волосяной жгут, мундштук ахалтекинцев.

Случалось, что на скачки пригоняли плохо объезженных коней, но такого дикаря здесь ещё никому не доводилось видеть. А самое поразительное, что в седле сидел многоопытный Гельды, а тренером Тариеля был сам Ага-Юсуп...

Наездники уже подходили к старту, когда Гельды, наконец, вывел Тариеля на дорожку. Тариель сильно заносил круп в сторону, казалось, он скачет боком. Желая выправить коня, Гельды немного ослабил поводья. Тариель помчался вперёд, прорвал строй коней и едва не сшиб человека с флажком.

- Старт сорван! - объявил диктор. Знатоки зароптали:

- Надо его совсем снять с забега...

На Тариеля никто не ставил, и когда стартер во второй раз взмахнул флажком и Тариель, сразу оторвавшись от соперников, на пределе вынесся вперёд, все решили, что норовистый конь сойдёт на первом же круге.

Остальные кони шли кучно. На повороте Дарьял пошёл первым. Амман и Чары боролись за третье место. Вскоре Амман по обыкновению пустил в ход хлыст, и на какое-то время ушёл вперёд. Но Чары не сомневался, что в нужный момент сумеет его настигнуть.

Впрочем, зрители слишком заняты были Тариелем, чтобы следить за другими участникам!» скачек. Тариель спутал все их представления, заставил усомниться в собственном опыте.

Вопреки всем предсказаниям конь выдерживал темп до конца. Он не стлался по земле, подобно другим коням, а мчался вперёд огромными скачками, словно одолевая ему одному зримые препятствия. Он так высоко отрывался от земли, что зрителям нижних рядов трибун было видно небо под его брюхом. Это было ни на что не похоже, но так здорово, что тельпеки один за другим, будто голуби, взлетели ввысь. Финиш остался далеко позади, но тщетно Гельды натягивал повод. Не излив всей своей страсти, Тариель остановиться не мог.

Чары на Мелекуше пришёл третьим...

- Победил Тариель, колхоза Бахар, наездник - Клыч Гельды, тренер - Ага-Юсуп! - торжественно объявил диктор. - Колхозу вручается приз: текинский ковёр.

Но вручить ковёр оказалось делом нелёгким. По традиции, ковёр полагалось накинуть на спину коня и затем провести победителя мимо трибун. Но Тариель не давался. Казалось, прикосновение причиняет ему жгучую боль. Его скошенный с кровавым белком глаз подстерегал малейшее движение людей.

Лишь третья попытка принесла удачу. Облачённый в дорогой ковёр от хвоста до холки. Тариель жалобно водил головой.

Грохнула медь оркестра. Тариель рысью побежал мимо трибун. Повиснув на поводе, чертил землю ногами младший тренер. Нагнув голову и жадно затягиваясь обсосанной папироской, застенчиво двинулся Гельды, такой твёрдый в седле и такой неуверенный на земле. Последним, припадая на обе ноги, вышагивал Ага-Юсуп.

Торжественная, полная значения пауза. Откашлявшись, диктор объявил забег на приз имени Советского Союза с участием лучших скакунов и рекордсменов республики: Мага - колхоза Бахар и Рустама - двадцать первого конезавода. Третьим номером, тоном ниже сообщил диктор, пойдёт Карлавач - колхоза Шапак.

Недовольный гул покрыл последние слова: кто поверит, что конь шапакцев способен соперничать с Магом и Рустамом? Да и самый облик Карлавача не говорил в его пользу. Небольшой, чёрный, без единого белого пятнышка, на котором мог бы отдохнуть глаз, он казался слишком обыкновенным и скучным. Лишь немногие знатоки с внезапной пристальностью стали вглядываться в небольшого коня, с тонкими крепкими ногами, скромно-благородной посадкой головы, крепкой, гибкой спиной.

Вот на гнедом Маге выехал Гельды. Восхищённый ропот прокатился по трибунам. Недаром говорили: с того дня, как один джигит вздумал обогнать другого, можно было насчитать не более трёх коней, равных Магу. Он был чуть повыше Карлавача, но рядом с ним терялся и рослый Рустам. Лишь немногие любители неожиданностей, памятуя о единственной ничьей Рустама с Магом, рискнули поставить на рослого красавца. И только один безумец, сорвав роскошный, белый, как снег, тельпек, отчаянно крикнул: