- Пусть будет по-твоему, - и Рахмет с досадой отвернулся.
Ага-Юсуп подозвал наездника Мага.
- Стыдно, Гельды, - громко произнёс Ага-Юсуп, - ты срезал угол!
Чары вспыхнул: эти слова возвращали ему утраченный приз. Но нет, он не помнил, чтоб Гельды зашёл за бровку.
- Прости, Ага-Юсуп... - начал было Чары, - но...
- Умей молчать, когда говорят старшие, - сурово оборвал его старик.
Гельды жадно затянулся обсосанной папироской и переминулся на кривых ногах.
- Стыдно, Гельды, - почти с нежностью повторил Ага-Юсуп. - Ты взял две победы, два дорогих текинских ковра выиграл ты во славу Бахара. Нельзя быть таким жадным, Гельды!
- Может быть, глаза мои не видят, Ага-Юсуп? - с почтительной печалью отозвался Гельды. - Может, рука моя бессильна держать повод? Может быть, мне пора на покой. Ага-Юсуп?
- Кто воспитал коней, сделавших тебя быстрее ветра, Гельды?
Огонёк папиросы добежал до самых губ Гельды. Он выплюнул окурок и, подняв светлые, неожиданно чистые и прозрачные на его тёмном лице глаза, сказал:
- Пусть будет по-твоему, Ага-Юсуп.
- Ловко разыграно, бисовы дети! - раздался громкий, весёлый голос Поселкова. Он подошёл незаметно и слышал весь разговор. - А и хитёр ты, Ага-Юсуп!..
- Благая ложь лучше худой правды, - спокойно произнёс старик, - Сарыеву и Чары можно доверить любых коней.
- А я и сам вижу, - отозвался Поселков, - Мне разве приз важен? Будут вам, Сарыев, кони, а тебе, Гельды, - ковёр...
Ага-Юсуп положил тёмную узкую руку на плечо Чары.
- Ты приводи ко мне Карлавача, - сказал он улыбаясь...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.