В середине прошлого века в маленький курортный городок Зальцбрунн на лето съезжались люди со всех концов Европы. Здесь можно было встретить и туза, скрывающегося от духоты столиц, и тружеников культуры - писателей, художников, критиков, - собравшихся сюда, чтобы провести время в дружеских беседах и спорах об искусстве, поэзии, философии.

В начале июня 1847 года вместе с И. С. Тургеневым в Зальцбрунн, усталый и разбитый болезнью, приехал В. Г. Белинский. По совету врачей, ему необходимо было принимать ванны, совершать прогулки за город. Но Белинский - боец по натуре - не мог жить вдалеке от родины, он рвался туда, где «буря и битвы». Ему претило всё немецкое; по словам П. В. Анненкова, бывшего с ним вместе за границей, во время путешествия по Германии Белинский бил очень зол и раздражителен.

В Зальцбрунне Белинский получил письмо Н. В. Гоголя, которое переслал ему из «Современника» Н. А. Некрасов. Письмо это было ответом на довольно сдержанную рецензию Белинского,, вызванную появлением книги Гоголя «Выборные места из переписки с друзьями».

Рецензия написана с оглядкой на цензуру. Белинский не мог в ней выразить и сотой доли своего возмущения. В письмах к друзьям он писал: «Статья о гнусной книге Гоголя могла быть замечательно хорошей, если бы я в ней мог, зажмурив глаза, отдаться моему негодованию и бешенству». В этой короткой реплике весь Белинский: страстный и порывистый, которого друзья недаром называли «неистовым Виссарионом».

Статья Белинского произвела потрясающее впечатление на Гоголя, но он не понял сущности гневной отповеди. Он усмотрел в рецензии личную обиду критика, будто бы принявшего на свой счёт выпад Гоголя против своих почитателей, против журналов и критиков.

Ряд писем Гоголя к друзьям знакомит нас с тревожным настроением писателя. Гоголь стремится что-то «объяснить», «доказать», в чём-то оправдаться; но под притворным смирением чувствуется крайняя растерянность.

20 июня 1847 года Гоголь писал своему другу Прокоповичу: «Пожалуйста, переговори с Белинским и напиши мне, в каком он находится расположении духа ныне относительно меня... Если в нём угомонилось недовольство, то отдай ему при сем прилагаемое письмецо».

В письме Гоголь писал по поводу статьи Белинского: «...В ней слышится голос человека на меня рассердившегося. А мне не хотелось бы рассердить даже и не любившего меня человека, тем более вас, о котором я всегда думал, как о человеке, меня любящем. Я вовсе не имел в виду огорчить вас ни в каком месте моей книги. Как это вышло, что на меня рассердились все до единого в России; этого покуда я ещё не могу понять».

Пробежав письмо Гоголя, Белинский, как вспоминает П. В. Анненков, вспыхнул и промолвил: «А, он не понимает, за что люди на него сердятся, - надо растолковать ему это - я буду ему отвечать».

Три дня, запершись в кабинете, Белинский писал ответ. 15(3) июля ответ был готов.

В. Г. Белинский искренно любил Гоголя. «Да, я любил вас, - писал он в своём ответе, - со всей страстью, с какою человек, кровно связанный с своей страною может любить её надежду, честь, славу, одного из великих вождей её на пути сознания, развития, прогресса». Критик первый заметил в лице Гоголя восходящую звезду русской литературы. В статье «О русской повести и повестях Гоголя» Белинский с присущей ему прямотой и прозорливостью назвал Гоголя «главой литературы, главой поэтов». Гениальные произведения Гоголя, клеймившие «гнусную российскую действительность», встречали в лице Белинского глубокого истолкователя и пламенного пропагандиста.

Но любовь к родине, истину Белинский всегда ставил выше отдельных личностей, какое бы положение в обществе и в литературе они ни занимали. Любовь к Гоголю не остановила Белинского от резкой отповеди идеям смирения, кнута и мракобесия, выраженным в книге писателя. Белинский подверг сокрушительной критике не только реакционную книгу Гоголя, но и гнусные порядки самодержавно-крепостнического строя, апологетом которого, по существу, выступил автор «Переписки».

С горечью и болью Белинский в письме к Гоголю указывал на то, что горячо любимая им родина «представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми... страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками..»

Белинский страстно любил русский народ и горячо верил в его великое будущее. Его особенно оскорбило утверждение Гоголя о религиозности и мистическом характере русского народа.

Белинский смело утверждает, что в русском народе ещё много суеверия, но нет и следа религиозности. У нашего народа, писал критик, «слишком много... здравого смысла, ясности и положительности в уме, и вот в этом-то, может быть, огромность исторических судеб его в будущем».

В русском народе Белинский особенно высоко ценил пытливость ума, жажду знаний, способность «отрешиться от всего дурного». Он пламенно верил, что русский народ «пронесётся, преисполненный сил», и он в этом не ошибся.

Письмо Белинского затрагивало все злободневные вопросы русской жизни. Это была программа самых широких демократических преобразований, в центре которой стояло требование уничтожения крепостного права и отмены телесных наказаний.

Если Гоголь в своей «Переписке» возлагал надежду на правительство, то Белинский, со всей беспощадностью бичуя самодержавный аппарат, назвал его «корпорацией разных служебных воров и грабителей»! Здесь Белинский метко и верно определил паразитизм и антинародность самодержавия. Письмо дышит ненавистью к крепостничеству, к произволу. Белинский выступает как защитник народных масс, выразитель их дум и чаяний.

В это время В. Г. Белинский был уже тяжело болен, он умер 28 мая 1848 года. Письмо явилось, таким образом, как бы итогом литературно-критической деятельности великого публициста и философа, итогом его размышлений о судьбах родины, о положении закрепощённого народа. В письме великий демократ без оглядки на цензуру высказал свои задушевные думы о положении русского народа, о требованиях демократии. Через головы властей Белинский обращался к молодому поколению, призывая его к борьбе с произволом.

Письмо Белинского было воспринято как завещание пламенного трибуна молодому поколению. Его нельзя было печатать в России, но оно разошлось по всей стране в тысячах списков. Трудно ответить, кто распространял его, но можно предполагать, что это были Анненков и Герцен. В России письмо переписывали студенты, гимназисты, заучивали наизусть учителя и журналисты. В 50-х годах прошлого столетия трудно было встретить в России молодого интеллигентного человека, который не знал бы письма Белинского к Гоголю.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.