...Здесь, в Волчихе, он родился в крестьянской семье. Окончил десятилетку, и сомнений в выборе профессии не было: Алтайский сельхозинститут в Барнауле, факультет механизации. После института вернулся Халтурин в совхоз имени XXIV партсъезда, где отец трудился и где бессменным директором — в течение тридцати двух лет — был Андрей Леонтьевич Шукшин (родной дядя Василия Макаровича Шукшина). Он и утвердил Григория в первой должности — инженера по эксплуатации сельхозтехники. А дальше началось нечто странное: не прошло и месяца, директор предложил новую работу — механиком отделения. Еще через месяц перевел в заведующие кормоцехом.

— Андрей Леонтьевич, я не справляюсь с работой?

— Справляешься. Однако... Ты вникай, вникай в новое дело.

За год по настоянию Шукшина сменил Халтурин десять должностей.

Это теперь, задним числом, раскрылся ему смысл стратегии Шукшина: готовил себе старый директор преемника, хотел, чтобы Григорий досконально вник во все сложности многоотраслевого хозяйства. Нелегкий экзамен. Однако многое постиг молодой специалист за те год и два месяца, и как пригодился сейчас этот опыт!

...Председателем в колхоз «Родина» пришел Халтурин с должности первого секретаря райкома комсомола. И была эта должность партийным поручением. Работал честно, был хорошим секретарем, но полного удовлетворения не было.

Все больше убеждался: я — крестьянин, мое дело — земля. Посоветовался с друзьями, с женой. В райкоме партии поняли и поддержали. И вот...

Такова предыстория. А что касается наследства, оно типично для многих областей России — в таком же сложном, как и колхоз «Родина», состоянии находятся сегодня очень многие хозяйства. Типичны и проблемы, которые предстоит решать молодому председателю.

Итак, уже было сказано: самый дальний колхоз района и бездорожье — бич хозяйства. Земли — 22 тысячи гектаров, из них пашни — 12 тысяч, 40 процентов этой площади занимают бесплодные солончаки. Несколько озер, богатых рыбой. На живописных берегах Убиенного — самого большого из озер — стоит главное село артели — Селевёрстово, 400 дворов. Хозяйство имеет: 1200 голов крупного рогатого скота, 2 тысячи гусей, 50, свиноматок, 15 тысяч овец.

В 1986 году падеж овец составил 3500 голов. Причина? В предыдущие годы сооружено пять кошар — строительство их санкционировано сверху — из железобетонных блоков общей стоимостью более полутора миллионов рублей. Позже выяснилось, что кошары эти противопоказаны для содержания овец; одна из них сейчас используется как зернохранилище. В хозяйстве нет гаража («Вот бы средства, затраченные хотя б на одну кошару, под гараж...» — вздыхает Халтурин), нет крытого помещения под сельхозтехнику; машинно-тракторный парк устарел. Нет ни одного крытого тока для зерна. Уровень агрономии крайне низкий — в 1987 году урожай зерновых на круг составил 11,4 центнера с гектара (правда, по району и того ниже — 10 центнеров). В колхозе фактически отсутствует cфepa культурно-бытового обслуживания: два магазина в ветхих зданиях — и все. Школа-десятилетка ютится в аварийном помещении. Нет водопровода...

Работающих в хозяйстве — 434 человека (из 1200 жителей трех сел). Средний возраст колхозника — 42 года. 100 человек — до тридцати лет. Членов партии — 70 человек, комсомольцев — 57. На сегодняшний день не хватает только на односменку 30 механизаторов и столько же животноводов. До конца пятилетки на пенсию уйдет 66 человек, и замены им нет.

Долг колхоза «Родина» государству — около 6 миллионов рублей.

...Тока под открытым небом с горами знаменитой кулундинской пшеницы курятся паром, пропитались влагой: последние дни беспрерывно шли дожди, и уже по краям этих коричневых курганов яркой бархоткой прорастает зерно. Рваной тучей кружит над током воронье, несметные стаи жирных воробьев оглашают окрестности победным чириканьем. За заборчиком под открытым небом — сельхозтехника: комбайны, тракторы, грузовые машины — и старые, облезлые, раскуроченные, и новые, недавно полученные, еще сверкающие заводской краской. Недолго им сверкать... Тягостный налет бесхозности, отчужденности — «не наше!» — на всем: на общественных постройках, сляпанных абы как, на захламленных фермах, на этих нелепых железобетонных кошарах, холодных, продувных. И кругом в общественном секторе как символ безразличия к колхозному труду — мусор, кучи уже закаменевшего мусора.

Таково наследство, полученное Григорием Александровичем Халтуриным. Не бросим в него ни одного камня. Полтора года — малый срок для резкого улучшения дел в запущенном хозяйстве.

Впрочем, еще не все о наследстве. В него необходимо включить и то, что мы называем человеческим фактором.

Рассуждая логично, можно бы предположить, что в отсталом хозяйстве с миллионными долгами государству скудно живут люди. Но... въезжаешь в село — и глаз радуется: добротные дома под железными крышами, за крепкими заборами сады, уютно топятся баньки, красный «Москвич» приткнулся у ворот. Средний дом, как правило, на три-четыре комнаты; во многих домах газовые плиты, хотя во всех есть и печи, многие пекут хлеб (чрезвычайно вкусный, кстати); обязательно баня во дворе. Приусадебный участок — двадцать соток. Живность в таком усредненном дворе: две-три коровы, пять-шесть голов молодняка, пятнадцать — двадцать овец, один-два поросенка, до двадцати гусей, а уж кур и уток особо не считают, но пятьдесят штук обязательно. Через двор — легковая машина, а тяжелые мотоциклы типа «Урал» в каждом дворе. Селяне говорят: «Была бы «Нива» в свободной продаже, купил бы каждый двор».

И одна финансовая справка: на личных вкладах в сберкассах у жителей села — 2 миллиона рублей.

Вот такие обстоятельства...

Село это самое богатое в Волчихинском районе, и в нем, можно сказать, классически отражена парадоксальная ситуация, очень точно сформулированная знаменитым председателем из Горьковской области Вагиным: «Есть бедные колхозы, но нет бедных колхозников».

В чем же дело?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.