— Быть может, твоя сука влюбилась?

Я с полной уверенностью отрицал эту возможность.

— Откуда ты знаешь? — осаживал меня мой собеседник. — За эту породу нельзя поручиться. Сколько ей? — поинтересовался собачник.

Я ответил.

— Ну вот, — деловито продолжала трубка, — самый возраст, когда у них начинается половое созревание, самый опасный возраст.

— Да нет, — возражал я, — она испугалась и потому... убежала. — Я не мог, я не хотел ему говорить, чего испугалась моя собака. Мне было стыдно сказать, что я бил мою собаку. Бил, бил, бил... За непослушание, конечно же. Я знал, что собака не слушается лишь в двух случаях: когда ей кажется, что ее хозяину угрожает опасность, и когда она ни во что не ставит своего хозяина... Вместо этого я стал рассказывать собачнику о том, как мы любим свою Розу, как дорога она нам. И когда я в своей лихорадочной исповеди дошел до того, как защитила она моих жену и дочку от ночного вторжения, и что вскорости после этого мы сфотографировались с нею на память, мой терпеливый слушатель прервал эти откровения:

— Она потому и ушла, вы потому ее и потеряли, что нарушили одну из главных заповедей собаководства: никогда не фотографироваться с собакой... Быть может, ее и в живых уж нет... — беспощадно заключил собачник и вскоре повесил трубку.

— Он сказал, что Роза ушла от нас потому, что мы ее сфотографировали, — передал я вкратце суть телефонного разговора моим — жене и дочке, хотя сам хорошо знал, что покинула нас наша собака совсем по другой причине.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.