История их любви

- Я не про больных - про больницу. Покатость пола будет увеличиваться с каждым днем, и через год, может быть, через два вы не откроете здесь ни одной двери, ни одного окна. На ту сторону здания снизу давят силы пучения.

- Силы пучения? Что это за пучение? Очень смешное слово!

- Смешное? Ну уж не знаю, чем смешное! Оно означает увеличение объема грунта, вызванное расширением замерзающей воды. Внизу лежит незыблемая жесткая плита - толща мерзлоты, - поэтому промерзающий грунт движется кверху. Понимаете?

Володя покачал головой и отошел, не желая снова вступать в спор. Главный инженер уже упрекнул его за резкость в разговоре с профессором, и Дубровин решил попросту избегать его. Но так вышло, что они встретились еще раз в эти дни первого знакомства. Комиссия ехала в поезде на западное плечо магистрали; молодой и старый инженеры оказались в одном вагоне. Они стояли у окон, наблюдая за мельканием бесконечных пейзажей. Спутники их либо спали, либо играли в карты и домино.

- Вам скучно? - спросил старик. - Почему вы не поддержали компанию в преферанс?

- Я не люблю преферанса. Это не очень умный способ уничтожать время. В преферанс играют люди, которым не жаль времени и которым скучно бывает самим с собой.

- А вам не скучно с самим собой?

- Нет. Я с удовольствием смотрю на лес, на сопки, размышляю. В работе иногда не хватает времени на размышления о том, что видишь вокруг, что, собственно, не относится к самой работе.

Профессору чем - то понравился ответ. Шатаясь от бросков вагона, он подошел к Дубровину поближе.

- Вы правы. Я тоже не понимаю преферансистов. Интересно узнать, о чем вы размышляете?

- О размерах нашей страны. Вспомните путь из Москвы сюда и всю смену картин природы: среднерусская равнина, горы Урала, сибирские поля и луга, крутые берега сурового Байкала. И вот теперь буйная тайга и мохнатые сопки. На месте какого - нибудь художника я нарисовал бы десятка три пейзажей, выставил их в ряд и написал: путешествие из Москвы во Владивосток. Каждый сразу почувствовал бы просторы!

Они беседовали, не замечая ритмичного перестука колес. Проскочили мост. Забавников высунулся из окна, поглядел назад и сказал:

- Мостик - то на этом километре еще даст хлопот! Оба устоя приподняты... Возьму на карандаш.

- Вечная мерзлота? - спросил, улыбаясь. Володя.

- Да, да, вечная мерзлота, можете не иронизировать. Вы еще меня вспомянете, когда она вам отомстит за легкомысленное к ней отношение. А когда это случится, приезжайте ко мне на выучку.

- До вас далеко, а я не намерен уезжать с Дальнего Востока.

Володя так ответил, полагая, что профессор, как и все члены правительственной комиссии, приехал из Москвы. Слова его, хотя прямо и не отвечали на предложение, показывали полную незаинтересованность в пресловутой вечной мерзлоте. Забавников повернулся к окну с разочарованным видом и сказал:

- Уезжать с Дальнего Востока ни к чему. Я живу и работаю здесь.

Поезд подходил к станции. Забавников снова высунулся из окна и стал смотреть вперед. Лицо его просияло, он кому - то помахал рукой.

- Как раз на этой станции мой дом, моя лаборатория и все самое родное, - снова приветливо сказал Сергей Кузьмич Дубровину и, помахав опять кому - то в окно, пошел к выходу.