Истина только одна

— Ну, мы вышли, и кино снова пустили, — отвечает неохотно, не поднимая головы.

Из протокола предварительного дознания: «Впятером пошли в магазин. Нас не пустили. Попросили мужчину, он взял нам коньяку — 4 бутылки. Поехали домой, в роще выпили. Было часов семь, пошли в поселок, решили кино посмотреть. Фильм уже шел, мы стали в соседней комнате играть в бильярд. Павел Анисимович, завклубом, отнял у нас кий. Тогда мы пошли в зал и сели. Он зажег свет, стал нас выгонять из зала. Мы вышли и стали гонять шары по бильярду без кия. Завклубом ударил кого-то по спине кием, я вырвал у него кий и ударил его по лицу. Он побежал за дружинником, но мы не знали, что это дружинник. Тот вывел одного из нас за шиворот и толкнул. Тогда мы его начали бить...»

— Ты сам лично бил?

— Стукнул несколько раз, потом отошел.

— А когда свалили, избивал?

— Нет.

— Кто ударил ногой в голову?

— Не помню, пьяный был...

Нет, они не верят, что с ними может случиться что-нибудь серьезное. И голос следователя — доброжелательный и, кажется, сочувственный — не предвещает вроде бы расплаты. Тут же и отец одного из них, ему тоже непонятно:

— Ну, выпили парни, подрались, с кем не бывает? Казнить их, что ли? Зачем же суд, при чем тут суд? Двое из компании уже служат, и этим вот-вот в армию идти. И ради чего весь сыр-бор? Ах, ради торжества справедливости? Что же, парням жизнь сломать — это справедливость?

Из разговора с Ларисой Горбуновой: «Выпили, пошалили». Послушать, так сама невинность. А что эти ребята зверски избивали человека — вроде бы и ничего особенного (молодые-то они молодые, а кулаки вон какие). Лежачего ведь били, ногами, могли бы и убить так, в пьяном-то угаре. Приходило это в голову почтенному родителю?

Да, действия парней подпадают под часть вторую статьи 206 — и тут уж не штрафом пахнет. Может, и не стоило бы ворошить тот давний случай, когда все, казалось бы, уже в прошлом? Нет, оказалось, не сработала та самая неотвратимость наказания. Ведь был же суд, а что переменилось? Вот они ходят по поселку героями да еще издеваются в глаза:

— Ну что, дружинник, голова не болит?

За обычную драку, дескать, только на 25 рублей штрафуют, а за дружинника подороже? Да такое кого хочешь возмутит. И я понимаю потерпевшего. Вот теперь снова будет суд, станет ли он уроком для них? Осознают ли, наконец, тяжесть содеянного или опять только сделают вид?

...Узнать бы, почему они так упорно отрицают участие в драке четвертого из компании, ведь в клубе он тоже был? Что он, стоял в стороне, разнимал или все же бил вместе со всеми? Тогда почему его покрывают? Нет, еще много неясного в этом деле. Почему же предыдущее следствие не установило истину? Что это — расширительное толкование кодекса или все-таки следственная недоработка? А если и я ошибусь? Как смогу работать после этого?..»

Честь мундира... Как понимать ее защиту? Замалчивать следственные ошибки, делая вид, что их нет вовсе, что люди, служащие правосудию, вообще ошибиться не могут, а любые разговоры об этом лишь подтачивают авторитет работников? А может, подлинная защита чести мундира в том, чтобы каждую ошибку рассматривать как чрезвычайное происшествие и стремиться немедленно ее исправить, восстановить справедливость, чтобы неотвратимо наказывались действительно виновные? Что и говорить, нелегок хлеб следователя — халатность, недобросовестность в этой профессии, как и беспечность врача, оплачиваются по самому высокому счету. И каждое новое дело — экзамен, потому что нет одинаковых дел: даже там, где, казалось бы, все очевидно, не раз приходится задумываться...

...В конце недели дежурного следователя Горбунову вызвали на происшествие. Директор одного совхоза вместе с бухгалтером и прорабом возвращались из города, когда дорогу им пересекла подвода, с которой свисал клок люцерны. Вот с этого клочка сена все и началось. Известно же, с кормами в конце зимы туго. Решили остановить и проверить: откуда? Под сеном оказались два мешка комбикорма и полмешка сухого молока. Возница — молодая женщина — в совхозе не работала, а на ферме подменяла заболевшую сестру. Вот и «подменила».

Вроде бы все очевидно. А на сельском сходе все стали неожиданно защищать воровку, жалеть ее. Нехорошо, конечно, получилось, говорили сельчане, виновата она, но что ей оставалось делать, скажите, коли муж семью не может обеспечить?

Ну, уж воровство это обстоятельство никак не может оправдывать. Все украденное с фермы взвешено, оценено, внесено в протокол. Хищения в крупных размерах хотя и нет, но суда все равно не избежать. По-человечески Горбуновой и жаль женщину — все же трое детей, а закрыть глаза на факт кражи — дать другим пример безнаказанности. Так и будут воровать дальше. Об этом говорил на сходе директор совхоза:

— Я знаю, для вас директор плох, потому что ведет учет общественному добру и хватает несунов за руку. Хотя вам известно, как достаются совхозу эти корма. И все-таки я не хорош! Зато зоотехник куда как хорош: на все готов глаза закрыть. А почему? Да потому что у самого рыльце в пушку...